[float=left][/float]От администрации:
Доброго ночера-вечера-утреча и прочих приятных времен суток, дорогие манхэттенцы!
На связи Марсель Коти с коротенькой, как длинна юбки у прохожих дамочек, сводкой новостей этой недели.
Во-первых, спешу напомнить о том, что в понедельник планируется начало общего эпизода про апокалипсис, поэтому просьба к тем, кто пока не определился, в какую часть света он попадет и с кем планирует играть - забегите в тему обсуждений и обозначьте, что куда с кем вы будете играть - Обсуждение "Yellowstone memorial day".
Во-вторых, у вас еще есть последний шанс выбрать жертву для пяти дней. Чтобы сделать это, нужно всего лишь пройти в соответствующую тему и назвать имя человека, которого мы сможем целых пять дней (а с нашей любовью к потянуть резину, и больше) пытать и допрашивать - Голосование "5 дней по-манхэттеновски".
Конкурс "Дуэль" еще не окончен, поэтому вы можете бросить в лицо перчатку вызова другу, врагу, брату, свату и прочим личностям, с которыми знакомы по игре или за кадром. Уровень сложности или забавности зависит только от вас и вашей фантазии, которая, я верю, не подведет!
Так же не забываем активненько голосовать в Лучшие игры "Манхэттена". Ваш выбор и ваша поддержка очень важны для каждого претендента, поэтому не проходите мимо, одно сообщение - и вас точно гарантирован плюсик в карму.
Не могу не сказать о том, что в разгаре у нас замечательный Конкурс для пар "FLAVOR OF LOVE", второй тур которого оказался настоящим вызовом для участников, настоящим испытанием для их знаний о предпочтениях друг друга. Зрители - не проходите мимо, игроки - не оттягивайте момент истины, да и вообще приходите посмотреть, там и правда весело.
Не без гордости хочу сообщить, что игроком прошедшего месяца у нас стал Эйдан, красивый комплект для которого был сделан талантливыми руками Мэл. Ты заслужил, дорогой, это шикарный образ и он заслуживает эту награду, как и ты за свой бесконечный талант.
А лучший пост этой недели написал любимый бородач всея Манхэттена - Киган! Полный стеба и юмора, он не оставил равнодушным. Отдельное ахаха за шуточку про искру, бурю, безумие - она моя любимая, и вписалась просто великолепно. Кто еще не читал - ссылка ниже, ждет вас, так и манит, как сам Киган, чертяка, поздравляю!

[float=left][/float]От соигрока: До сих пор не понимаю, как ты столько времени проходил свободным – но Мася не дурак и не из робких, я мимо такого сокровища не пройду. То, что мы сыграемся, я поняла еще из первой – испытательной игры) Начиная с твоего первого поста мне и в дальнейшем – вряд ли я когда-нибудь буду неудовлетворенной в игре, ибо ты – что-то с чем-то)
Поэтому я прежде всего поздравляю тебя с заслуженной наградой на пост недели – помнишь, я тебе сразу сказала, что этот пост должен им стать? Такое триумфальное возвращение из лоу – не каждый похвастает, не находишь? Готово, ты восхитителен.
По традиции сейчас я должна перечислить всё то, за что люблю игру с тобой, и тебя, и почему мне так повезло – и кто я такая, чтобы не следовать этим традициям?) Я обожаю юмор в играх. Гораздо больше, чем драму, слезы, атмосферу ванили и прочее. Зная тебя и твои профили – ты способен на любую игру в любом плане, и такое разнообразие, в общем-то, на вес золота – и однажды я с тебя возьму и драму, ты не переживай, но пока что мне выпадает прекрасная возможность наслаждаться весельем, которое ты устраиваешь в своих постах – и я готова тебя поносить самыми распрекрасными словами, лишь бы это не заканчивалось.
Знаешь, что мне нравится? Ты чувствуешь игру. Обожаю ощущение того, что вы с партнером на одной волне, и каждый пост – не просто дополнение предыдущего, это действительно часть истории, мне нравится, что я вижу тебя с этой стороны – непосредственной и очаровательной, мне нравится, что ты раскрываешься передо мной и не боишься нелепых и неадекватных ситуаций.
Это был лучший пост. Лучший рецепт, и я с удовольствием сохраню его в своей книге рецептов, особенно если потребуется объяснить его иностранцам. И я, как твой партнер, очень счастлива, что наши игры вдохновляют тебя на подобные посты, что рядом со мной такой игрок с таким персонажем, да и с остальными тоже (здравствуй, милая расчлененка), и надеюсь, что так будет и дальше (и жили они долго и счастливо и в долгах).
Это далеко не последняя твоя награда, но пусть эту неделю именно она греет твою душу) И последнее – надеюсь, ты понимаешь, что ты давно уже в кругу Масиных любимых партнеров?) А с большой силой приходит и большая ответственность, и я не просто так говорю фразами из «Человека-Паука», а просто никуда ты уже от меня денешься)
Ладно, бородач, еще раз поздравляю с покорением людских сердец – я тебя обожаю грубо и неистово, и вообще – всем шампанского за счет Затанны!)

Сид

Лидия

Люциус

Натаниэль

Рокки

Рэй

Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
  Если заранее знать сценарий своей судьбы, то, несомненно, всегда можно быть готовым к той или иной ситуации. Мы не знаем, что произойдет с нами через два дня, о чем же говорить, когда мы начинаем думать о далеком будущем? Пусть я и не знаю, понравится ли нам Вашингтон также, как нравится Нью-Йорк, почувствуем ли мы себя там родными, зато я знаю другое - рядом с тобой я где угодно буду счастлива. Если от этого переезда зависит твоя карьера, я не задумываясь оставлю свою здесь, чтобы дать шанс тебе на то, чтобы стать еще на ступень выше по своей карьерной лестницу. Все просто. Ты не ставишь меня перед выбором, потому что он уже предрешен. Если бы нам понадобилось переехать на северный полюс, ничего бы не изменилось. Я видела своими глазами, сколько ты работаешь, и как много сил тратишь на свои судебные дел, поэтому я уверенна, что все, что сейчас происходит, более чем заслужено. Я лично снимала с тебя очки и забирала папку из рук, когда ты засыпал в кабинете. Я забирала тебя с работы, потому что иным способом ты не мог уйти, пока не закончишь все свои дела. Можно сказать, твои командировки - это последняя преграда на пути к тому, к чему ты так стремился. Я могу быть, как онкологом, так и врачом общей практики. Моя карьера не стоит на кону. Наш малыш.. мы ведь еще не знаем, будет ли у него шанс на жизнь. Мы не знаем и того, смогу ли я перенести перелет. Однако, ничего из этого меня не останавливает. Я мягко глажу твою руку своими пальчиками, изучающе водя ими по твоей коже. Мы когда-то давно также сидели друг напротив друга. В той тюрьме, откуда ты смог меня вытащить и доказать мою невиновность. Я неосознанно чувствовала, как ты относишься к чужим прикосновением, и какого же мне сейчас понимать, что именно в моих ты и нуждаешься. Все просто. Вот такие маленькие мелочи и характеризуют нас, показывают настоящие чувства, которые не изменит ни переезд, ни какая-нибудь катастрофа, ни потеря ребенка. Мы знаем что это такое.
И именно об этом я не хочу думать. Хотя бы два дня.
  Я лишь на секунду перевожу свой взгляд на официанта, чтобы поблагодарить его, а затем вновь смотрю в твои шоколадные глаза. Знаешь, о чем я мечтаю? О том, чтобы у нашего ребенка были твои глаза. Твой взгляд.
...и ценю каждый миг, что когда-то был прожит вдвоем. | Рене

Даже Джек, её самый первый друг, протянувший руку помощи в ответ на оказанную помощь, так до конца и не смог понять той тяги Джин к искусству, к воплощению собственных фантазий, к попыткам отточить умения, полагаясь только на себя. Он не верил в неё, как в художницу. Потому что только в сказках такие уличные девчонки становятся кем-то, кроме официанток или парикмахерш в замшелых заведеньицах, разбросанных по гетто.
Всё изменилось тогда, когда в жизни Джин появился Хит. Он дал ей не просто возможность одним глазком взглянуть на ту жизнь, которой у неё никогда не было, но перекинул тонкий мостик, позволив соседской девчонке насладиться обзором в полном мере, ощутить вкус и цвет реальности, не пораженной обывательством, не обладающей стремлением к деградации. Не остановившись на этом, Арчи поверил в Джин, подарив ей это, бесценное для неё, ощущение, и именно этим и завоевал доверие, а вместе с ним, и сердце, которое так просто было вложить в ладонь тому, кто не осуждает, не насмехается, не отводит нежеланных социальных ролей, а поддерживает и понимает. Хит стал первым, кто показал ей мир за пределами серости, и первым, кто дал ей возможность ощутить то чувство нужности, духовной близости с другим человеком, которого Джин не доставало всю её жизнь. В его лице она нашла всё то, что хотела найти во множестве других, и чувства, зародившиеся в ней, первые, трепетные, были неизбежными. Не нашедшие отклика, они не угасли. Свернулись в тугой комок, выходя наружу лишь в моменты глубокого отчаяния, а сама Джин двинулась дальше, не забывая о Хите, но продолжая жить вне его поля зрения.
Сейчас, сидя в полумраке на кухне дома Хэйвуда, рассматривая его руки, с зажатым в них сэндвичем, скользя взглядом по обнаженному торсу, вглядываясь в черты лица, которые уже успела изучить до мельчайших подробностей, она впервые задумалась о том, сможет ли кто-то другой занять в её сердце место, до этих пор всецело принадлежащее Хиту. И испугалась. Расставаться с привычками всегда страшно. Сама мысль об этом заставила Джин отвести взгляд от фигуры Хэйвуда, постараться отстраниться от слишком явного ощущения его присутствия рядом. Но, куда страшнее этой мысли, было то напряжение, с которым она ожидала ответа на простой по сути вопрос о девушке. Потому что оказалось, что это ей, куда важнее, чем казалось изначально.
Sense and Sensibility | Джиневра

- Врача! – Прокричал Алистер так громко, как только мог и в перед глазами у него все потемнело в тот момент, он ухватился за стену, оттолкнул дверь так, что пройти теперь могли в ванную двое. И шагнул вперед, делая этот так, словно хотел переступить через то количество воды, что застилало пол. Он протянул руки к женскому телу, резко выдергивая то из плотной сомкнувшейся над ним воды. Кошмар в действительности повторялся вновь, за исключением того, что вода была теплой, все вокруг напоминало о сентябре и безумие охватившем корпорацию. Он прижал к себе женское тело, придерживая Алессу под спину и прижимая к своему плечу ее голову, каким-то чудом выволок ее тяжелое тело из ванной и уложил на пол. Его ноги разъезжались в стороны, он чудом мог устоять сам. Краны закрутить догадался не сразу, первое, что сделал Голд  - это попытался замотать доступным тряпьем вскрытые вены на женских худых руках.
- Алесса! – Он приложил пальцы к ее шее, в надежде нащупать пульс, видел как полотенца, которыми обмотал ее руки, напитываются кровью. – Алесса! – Горло сдавила боль и злоба, которую он испытывал, переживая кошмар в очередной раз. Он не мог сказать ничего больше, кроме имени, которое повторял снова и снова, на разные интонации – гневно, умоляя, требуя, униженно. Его руки крест-накрест легли на женскую грудь. Голд  несколько раз надавил, будто знал, как будет правильно. А затем, перепачканный чужой кровью, вымокший до нитки, когда  с его волос на женское бледное лицо падали капли розовой воды, склонился к Монтгомери, открыл ее рот и, прижавшись к прохладным женским губам своим ртом, сделал сильный выдох в чужие легкие, пытаясь вернуть к жизни. Он с такой силой давил на перемотанные тканью женские запястья, словно это могло помочь остановить кровотечение и уходящую из тела Монтгомери жизнь. Когда врачи ввалились в тесное помещение ванной, Алистер уже не знал, какую еще помощь он мог бы оказать, своим присутствием. Его оттолкнули к стене, предлагая не вмешиваться. И он вместо того, чтобы покинуть ванную, остался сидеть в луже холодной воды, прижимая к покрасневшим и опухшим глазам перепачканные в крови дрожащие руки.
Зачем он сделал это опять? Зачем спас ее?
...А в конце: «Не звони мне. Не надо.» | Алистер

Она не могла спать. Настойки и травы не приносили облегчения, оказываясь не в силах ни вырвать боль из ее груди, ни унять страх в ее сердце, ни подарить покой недолгим и тревожным забытьем. Леди Катрин прислушивалась к каждому ночному шороху и по двенадцать раз за ночь проведывала сына. Сын... всё, что осталось у нее от мужа. И в чертах детского лица так четки и выразительны черты его отца. Сын - и наследник всех этих земель... И мысль об этом сводила миледи с ума.
"Эйольв. Мой маленький лорд Эйольв", - беззвучно плакала, как паутинкой, ловя слёзы кружевной перчаткой. - "Как рано придется тебе повзрослеть". И как многого не знало об этой жизни её пока ещё невинное дитя. И призрак матери в ночи почти неизменно вставал в изголовье у его постели, охраняя сон, отводя беды, стремясь обнять и уберечь безмолвными молитвами, горечь которых знали лишь мать и соленое море.
- Миледи... - бесшумно приближалась служанка. - Так нельзя, миледи, вам надо отдохнуть.
Леди Штрем вздрагивала и безропотно с последним соглашалась.
- Тише, он спит, - стирая с лица очевидные слёзы, наклонялась к постели (чтобы слуги не видели их) и поправляла прядь таких же черных, как у отца, волос. - Спит, словно маленький ангел.
И этого ангела с черными крыльями печали мать не могла доверить никому. Даже собственному дяде. Особенно собственному дяде, своему родному брату, Харальду, который уже расположился в замке как хозяин и ждал лишь одного... Подходящего момента.
Катрин знала, что не могла наследовать мужу его замок, его титул и его земли. Да она и не стремилась к этому... Всё её счастье, вся ее жизнь, всё её сердце составлял теперь ее маленький сын, которого остро боялась лишиться. Он единственный сын и наследник... Харальду не нужны конкуренты. Поэтому она ускользала из спальни по ночам. Поэтому приходила в комнату сына. Поэтому... забиралась под темный в ночи балдахин, обнимала его осторожно и прикрывала глаза. Только так и приходил к леди сон. Недолгий. Тяжелый. Предутренний.
Истории северных гор | Рэйчел

Мне снился невероятно странный сон. В нем хоронили Маленького Принца. Я стоял в центре черной толпы и смотрел на то, как с Люцем подходят прощаться незнакомые люди. Никто не плакал. В лицах безутешность, но никаких слез. Будто бы чей-то плач мог оскорбить умершего. Я никогда не присутствовал на похоронах, а во сне, мог с точностью, до самых мелких деталей описать сей хладнокровный процесс. Небо было серым, тучи свинцового оттенка нависали над людьми в траурных одеждах. Если бы не обилие багровых роз и белых лилий в букетах и прощальных венках, глазу не было за что зацепиться. Все сливалось в одно темное, холодное и печальное пятно. Удивительно, но покойник таковым не выглядел. Его лицо было свежим, живым, и кажется, он даже улыбался. И меня это так возмутило, что я подошел к массивному дубовому гробу с золотой отделкой, залез сверху на покойника и начал трясти за шиворот белой рубашки, причитая и понося его матом: "Сукин сын! Сколько ты будешь прикалываться! Вставай, Маленький Принц! Лучше давай снова напьемся у дяди Сэма и будем оба сдыхать от похмелья!". Я так кричал на Люциуса, что мой голос охрип. В глазах застыли слезы, на языке крутилось еще огромное множество сквернословия. В душе я не чувствовал боли потери, отнюдь, мне было до безумия обидно. Я хотел вытащить Маленького Принца из его удобного смертного ложа, поставить на ноги и дать ему оживляющего пендаля. Но Люциус не открывал глаза, как партизан молчал скривив губы в псевдоулыбке. И вместе с тем, глядя на его умиротворенное лицо, я не мог не признаться себе, что даже после смерти, этот человек крепко держит меня за невидимый поводок. Вот почему мне не хотелось верить в его уход. Он посадил меня на поводок, а уходя, забыл отцепить карабин.
Видимо я так впечатлился событиями предшествующими моему кошмару, что мое подсознание не нашло лучшей идеи для сновидений. Не скрою, во мне не утихало переживание за человека, в чью жизнь я наглым образом ворвался. Мне было страшно от того, какими могут быть последствия потасовки, в которую Люциуса втянули явно не по его воле.
Кем Вы приходитесь пострадавшему? Страшным сном...Шутите, да? | Натаниэль

Из последних десяти минут, проведённых на кухне, Флинн успел понять только одну вещь – о работе он думать всё-таки перестал. Пусть ненадолго и, скорее, под влиянием момента, но его настоящее ограничилось освещённым пространством до прихожей. На плите остывал полупустой чайник, сэндвичей на тарелках уменьшилось как-то сразу и заметно, а Хэйвуду больше не приходилось прислушиваться к происходящему наверху, ибо Джиневра спустилась и снова суетилась рядом, не болтая так много, как обычно, но вообще разговаривая. До её появления с его места очень удобно проглядывалась часть окна. В темноте стекло становилось невидимым, будто его и не было вовсе, а край улицы едва ли не залезал в кухню через прозрачный проём, и можно было рассматривать зелёные и не очень густые заросли небольшого деревца, росшего на небольшом газоне, отделяющем тротуар от проезжей части. А через заросли смотреть ещё и на тускловатый свет фонаря, в этом районе ещё старого образца с жёлтой тёплой лампой вместо белых светодиодов; на край кованой решётки чисто декоративного назначения, шедшей вдоль всей пешеходной дорожки; на остальные уличные мелочи, словно Флинн так и не зашёл в дом, оставаясь где-то снаружи. Ничуть не странное, даже привычное ощущение, которое и заметно ему стало исключительно после слов Джиневры о его доме и гостях в нём. Подбирая слова и задумываясь над простым вопросом «почему», он так и не сумел уместить причину в одно единственное предложение, ибо она в него никак не умещалась, а плавно распределялась по четверти его жизни таким витиеватым образом, что достать её отдельно ото всего остального не представлялось возможным. Зато когда на кухне внезапно и резко полыхнул верхний свет, улица за окном исчезла почти полностью, отодвинутая назад проявившимся стеклом. И на его поверхности как в зеркале отражалась уже обстановка внутри: стол, сделанный больше стойкой, настенные шкафы, часть раковины и примостившийся на высоком стуле Флинн, немного согнувшийся над всем вытащенным из холодильника богатством. А следом добавилась и мелкая, отражаясь в оконном стекле рядом с ним. Выходило занятно, потому что даже не глядя на Джиневру, он всё равно на неё смотрел, разве что сейчас чуть подальше, будто сам вглядывался в чужое окно на чужую кухню. И, вместе с тем, на себя, тоже слегка чужого.
Sense and Sensibility | Флинн

Уж лучше отдать душу Дьяволу, чем пытаться продать ее Богу | Рэй и Медея

[float=left][/float]
Медея... За последние пару месяцев, из случайной попутчицы, раздражавшей его всю поездку, девушка приобретала в его глазах новый статус, одним лишь согласием убить вместе с ним человека, она перечеркнула большую часть своих недостатков, подменяя их затмевающими дурное достоинствами. Скучна и безразлична, зависима и слаба, она категорически не входила в ту плеяду женщин, от которых пламенела кровь, а рассудок бился в агонии, и все же Рэю приходилось констатировать - ему нравилось с ней играть, его привлекала эта легкая незамутненная вязь их отношений, если не выходивших за грань сугубо деловых, то опасно балансировавших на самом краю, все более накреняясь вниз. Одно неловкое движение, фраза или взор с его стороны, чтобы их больше не держали границы приличий, а Макинтайру было удивительно любопытно испытывать их на прочность, подозревая что в какой-то момент подобный натиск уничтожит последнюю преграду, способную удержать его на расстоянии.
Эта поездка изначально была им плохо продумана, олицетворяя собой полнейшее смирение небесной воле, она была подвластна случаю до безобразия, и Рэймонд был готов к любым поворотам, вверяя плоть и сознание своей мудрой и бессмертной супруге, гораздо лучше него ведающей их избранный путь. Огонь ее волос то и дело мелькал в том же зеркале, чуть отвлекая от мыслей, но безусловно дополняя их - Рэй был покоен, расслаблен и властен над собственными желаниями, лучшего времени для рандеву трудно было бы сыскать, и возможно, именно сегодня ему наконец покажется, что пришел час для объяснений. Но все это он оставлял до более подходящего момента.
Рэй

[float=left][/float]
- Добрый день, доктор, надеюсь, я не сильно опоздала? – Уже через несколько минут Медея захлопывала за собой дверь BMW и перебрасывая меж передних сидений свою легкую ношу на заднее, поприветствовала ожидавшего ее мужчину, несколько стушевавшись по началу от того, как именно себя вести в его присутствии, за пределами госпиталя. Вежливого кивка было мало, так как сбежать и затеряться в толпе сразу после него сейчас не представлялось возможным, но и до дружеских объятий, которые заменяли собой рукопожатие, они еще не дошли. В арсенале оставалась только вежливая улыбка, почти сразу сменившаяся на смех в ответ на шутливую, по всяком случае такая надежда была, угрозу.
- Если станет совсем холодно, в моем арсенале есть пара способов, чтобы согреться. – Чуть пожав плечами, Медея откинулась на спинку кресла, тепло от которого приятными потоками прогревало спину, размаривая притомившуюся за время коротких сборов женщину, и она не до конца осознала, что оброненную ею фразу можно было интерпретировать весьма двояко, потому посчитала нужным уточнить, жестом указывая на сумку. – Термос и свитер. Без них меня не хотели отпускать, утверждая, что я замерзну и усну, не дойдя до лошади. Кстати, я говорила, что подобного опыта прогулок в моей практики еще не было? Потому очень надеюсь на твою помощь и, пожалуйста, не смейся, когда я выпаду из седла.
Конечно Сфорца очень надеялась, что подобного не произойдет и она все же не столь безнадежна, но все же ситуации, в которых она и взобраться то на животное не могла, воображение подкидывало ей с завидным постоянством, потому и следовало предупредить о возможных последствиях, и хоть как-то подготовить хирурга, который по своей же ошибке предпочел ее компанию.
Медея

stories from coma | Сид

[float=left][/float]
Они познакомились в старших классах, когда родители перевели ее из частного пансионата. Влюбленность нахлынула внезапно, с головой погружая в счастье, и весь мир казался сотканным из ярких моментов их жизни. Вот только родители Айши не одобряли ее выбор.
Когда она поведала ему новость, Дейв закружил ее на руках. Они улыбались, долго целовались, задыхаясь от радости, и все невзгоды тут же забылись. Ни состояние, ни вражда с родителями не мешали двоим влюбленным наслаждаться своим счастьем, но реальный мир не был бы таким реальным, если бы не подбросил им преград на пути.
Дейва прогнали из дома Айши, пообещав, что он никогда не получит разрешения на отношения с их дочерью. Он обещал ей, в коротких тайных звонках обещал: я раздобуду деньги, я заберу тебя, мы сбежим вместе, верь мне. И Айша верила.
А сообщив ту же новость родителям, надеясь, что это повлияет на их решение, услышала жестокое: делай аборт.
Последние две недели она видела его лишь по видеосвязи в мобильном телефоне и казалось – вот он, так близко, но в то же время так невыносимо далеко. Глупая Айша, ты так молода, повторяли родители, тебе нельзя гробить свою жизнь.
Дейв решился на непоправимое. Оказавшись в ловушке, он позвонил Айше и, вымученно улыбаясь, произнес:
- Прости, сокровище, я натворил дел. Береги себя, ладно? Я очень тебя люблю.
Полиция ворвалась в здание банка, напарник Дейва поднял пистолет – по ним открыли огонь. Дейва задело пулей и он вскрикнул, а Айша, затаив дыхание и сжав телефон, смотрела, как тот падает на пол. Чьи-то торопливые шаги, кто-то перед экраном опускается на одно колено, а через несколько секунд сухо констатирует: оба мертвы. 
Сид

[float=left][/float]
- Где она, черт подери? – вскричала миссис Брекенридж, заламывая руки.
- Звоните в полицию, почему вы всё еще не позвонили в полицию? – вторил ей муж.
- Найдите нашу дочь!
Медицинский персонал мельтешил вокруг пожилой супружеской пары, которая ошеломленно разглядывала пустую больничную палату. Рано утром медсестра наведалась к пациентке, за полчаса до прихода заведующего отделением и прибытия семьи Брекенридж, после которого планировалось отключение Айши Брекенридж от аппарата жизнеобеспечения. Словами не передать изумление бедной девушки, когда войдя в палату, она обнаружила, что больничная койка пуста.
Паника от родителей передалась и персоналу, а пока они ждали приезда полицейских, Джерри в своем кабинете смотрел на часы и гадал, удалось ли Терри выехать за пределы города. Когда полицейские прибыли, провели осмотр палаты и записали все показания работников, Джерри подошел к копам и рассказал всё, что знал о проекте Терри Уайта, а также упомянул про исчезнувший с парковки старый Форд, который Джерри частенько оставлял на работе. По правде говоря, Джерри частенько оставлял на работе и себя.
Разумеется, подробности вчерашней ночи он благоразумно утаил – они с Терри достаточно подготовились к тому, чтобы оградить Джерри от последующих подозрений в содействии. Да и последний был на хорошем счету у начальства – не станет он рисковать своим будущим ради безумца, решившего похитить Айшу Брекенридж.
Джерри приходил в полицейское управление еще несколько раз, на третий день ему сообщили, что старый Форд найден перед границей города и после необходимых процедур Джерри получит разрешение автомобиль обратно.
Сид

refill my heart with your pure emotions | Дамиан и Марагрет

[float=left][/float]
- Прости, я захлебнулся слюной, - рассмеялся он, смотря на то, как она оборачивается к нему аппетитнейшей задницей и начинает улепетывать по лужам, - ты невозможна! - крикнул он, с сожалением смотря на замшевые мокасины, к которым питал слабость с самой времени покупки, а значит уже часов сорок, а потом шагнул под потоки дождя, заставившие его взбодриться прохладой струй, нагоняя ее почти у самых подмигивающих фар знакомого автомобиля, - ненормальная же, - с какой-то незнакомой ласковой интонацией сообщил он, отставляя от себя чемодан, к которому уже спешил Филипп. Стянул с себя пиджак и поднял его над их головами, - ага, бриони, купленный в палатке рядом с футболками, побежали, ты заболеешь, - она нарочито медлила, заставляя его сбиваться с темпа, и он прекратил сопротивляться стихии дождя и еще одной - плохо изведанной, от того наиболее влекомой - Маргарет Дэй, обернув ее тело пиджаком и целуя у открытой двери автомобиля. Внутри невозмутимо ждал Филипп, ценный тем, что после того, как задернулась штора между задними сидениями и водительским местом, включил погромче джаз. И хотелось любить так же надрывно, как голос темнокожей певицы, с такой же страстью отдаваться судорожно мечущимся по мокрой одежде рукам, ерзая на кожаных сидениях, так же закрывая глаза, следовать не музыке, а ощущениям. Забывая обо всем, держать потом в объятьях, наблюдая за тем, как за запотевшими окнами проплывает серый от дождя Нью-Йорк. Они вернулись, карета превратилась в тыкву, обручальное кольцо с фальшивым бриллиантом обратилось обыкновенной безделушкой, убранной небрежно в карман, но выскальзывающая из машины Золушка внезапно была поймана за руку, ему не понравился тон, с которым она первая открещивалась от продолжения знакомства.
Дамиан

[float=left][/float]
Меня поражает та легкость, с которой в многомиллионном Нью-Йорке можно столкнуться с человеком. И дело не в совпадающем расписании или общем круге знакомых. Откуда на улицах одного из крупнейших городов мира находиться место случайным встречам? Наверное, причина в гороскопах, узорах на ладонях, в карме, а может всему виной теория параллельных прямых, заученная в школе аксиома о которых на практике оказывается самым большим заблуждением. Лобачевский утверждал, что параллельные прямые все-таки пересекаются. Где-то в бесконечно удаленной точке появляется шанс снова ощутить прикосновение родных рук, описать контуры желанного силуэта, вернуть утраченную реальность. Хотя, это не вопрос математики или парада планет. Все решает вера: в прозаичных «нас» или в стечение обстоятельств. Последние несколько дней мне каждую ночью сняться огни ночного Лас-Вегаса, ставка, сделанная на «зеро» и выпавшие на игральных костях две «двойки». Это походит на наваждение. Я не могу перестать думать о Дамиане. Он был так рядом в ресторане, что мне хотелось подойти и сказать, как сильно я по нему соскучилась. Он был не один, и мне хотелось треснуть ему по лицу. Не за то, что не перезвонил, не за то, что обманул, а за то, что впервые в жизни мне хотелось кому-то принадлежать. Мне нравились те взгляды, которые бросали на меня мужчины в казино при отеле в Лас-Вегасе. Они словно понимали, что можно лишь смотреть, но не прикасаться или подходить знакомиться. Это было настолько странно-приятным чувством, которое хотелось смаковать, растягивать, что пряча довольную улыбку у мочки уха Карреры, я лишь тихим шепотом просила обнять меня крепче, позволяя полную свободу рук.
Маргарет

Нам нужно разобраться в себе | Диана, Эллингтон и Джефф

[float=left][/float]
- Привет, - кинул он взглянув на Диану, кивнул парню сжав губы, а пока Ди стояла в ступоре, то попросту открыл дверь в подъезд, - эм, приятно познакомится, я Эллингтон, сосед... да, а ты... наверное Рокки? очень приятно, Рокки. и мысленно дав себе по лбу он им улыбнулся и пропал за дверью. Не ну надо же, идиот. Но скорее всего она то рассказывала ему с кем живет и все такое, ну, или хоть что-то? Боже, а он даже его имя запомнил. Каков же идиот.
Оказавшись дома он просто скрылся в спальне и оттуда уже не выходил до момента как Диана пошла спать. Нет, он не хотел с ней об этом говорить и если ее Рокки не знал, что она живет с соседом то она ему расскажет и вряд ли это будет таким ужасным открытием, в конце концов Рокки успел увидеть какое он убогое существо и рядом  с ним не стоял, так что ревновать не придется, а вообще он надеялся, что это прост ничего не изменит.
... Но изменило. Эллу было больно, чертовски больно и чувствовал он себя идиотом. Каждый раз глядя на Ди, он словно видел как та целует другого и это сводило с ума. Если со временем людям становится легче, то Эллу после увиденного становилось только хуже. Но он об этом ни с кем не делился, никому не показывал, а девушке... девушке он улыбался и делал вид, что все отлично, давая понять, что между ними еще может все быть как прежде, хотя... а кому он к черту врал??
Эллингтон

[float=left][/float]
На утро она решила, что ей просто необходим разговор по душам. В такой бы ситуации выплакаться в жилетке у подруги, но увы у Николь сейчас хватало и своих проблем, да и отдалились они слишком. Поэтому после учебы Дианна решила поговорить с братом, которого так удачно застала в квартире.
- Джефф... мне...мне нужно поговорить...очень! - Ди хватает брата за руку, и тащит на кухню, кажется почти все серьезные разговоры в этой квартире происходят на кухне. Девушка кивает на стул, а сама ставит чайник, и заваривает чай, попутно рассказывая о своей проблеме.
- Джефф, я понимаю тебе не до сердечных проблем сестры...да и я не хотела сама тебя этим грузить...но я просто не могу...- она поставила чашки на стол, и села напротив брата. - Рокки. я рассказывала тебе о нем... - Ди говорила о том, как с ним хорошо и все дела. - А вчера Элл видел как мы целовались... а еще я целовалась с Эллом... - она замялась. - это случилось полмесяца назад. когда он провожал меня со своего дня рождения... и потом он сказал что он не жалеет об этом...но после этого наши отношения...они стали какие-то другие... - и она рассказала о том, что ей самой тяжело и она не знает что делать, и почему вообще так происходит. Она ждала что старший брат посоветует ей хоть что-нибудь, все же это взгляд со стороны, а так всегда виднее что ли.
Диана

[float=left][/float]
- Эм, Ди, а можно вопрос? он вскинул брови и дождался кивка, - а зачем тебе Рокки? Ну, в смысле, да, он классный парень, все дела, но зачем тебе Рокки, когда рядом есть Элл? наверное этот вопрос как-то сильно удивил девушку, но ведь вопрос очевидный, настолько насколько может быть, да и в лоб, совершенно бестактный, но какой есть. Джефф натянул рукава кофты на ладони согревая их.
- Даже я, Ди, я, который сейчас погружен совсем в другое, даже я вижу, как вы друг на друга смотрите, как неровно дышите друг рядом с другом, ваши улыбки, общие шутки, да и то, сколько он для тебя сделал... я просто не понимаю, зачем столько проблем и переживаний, когда все настолько явно и ясно.
Она кажется прифигела от его слов, потому что кажется он умудрился выставить все ее проблемы какими-то мелочными и ничтожными, но что поделать, что он видел все в таком свете?
- Прости, ты хотела совета старшего брата, друга или что еще там? Вот, это то, что я могу сказать, - раскинув руки договорил он.
Джефф

Её руки подготовлены не были к драке, и она не желала победы | Алесса

[float=left][/float]
- Скажите, - мой голос дрожал, - Могу ли я принять душ… Самостоятельно?
Мой вопрос всерьез озадачил врача – он нахмурился, переглядываясь поочередной со мной и с все еще остающимися около меня санитарами. Те несколько секунд, пока он принимал решение, казались мне тянущимися бесконечно.
- Хорошо, - в его голосе были слышны ноты сомнения.
Но мне дали шанс. А еще – полотенце.
Когда я шла по больничному коридору, мне казалось, что поддерживающая меня за предплечье медсестра – мой палач, что ведет меня на эшафот; я прятала взгляд от каждого встречающегося человека, будь то пациент или врач. Несмотря на то, что на мне все еще была серая больничная пижама, было ощущение, что я иду нагая, испачканная в нечистотах по самое горло.
Я думала, что не смогу раздеться под внимательным взглядом медсестры, которая, разумеется, будет ждать меня здесь, внутри, а не за дверью – она не хочет лишиться зарплаты и лицензии, она уже много лет работает с такими, как я и ее трудно чем-то удивить. Я чувствовала ее насмешливый взгляд на моей спине, когда, дрожа от холода, я скрылась за стеклянной перегородкой душевой кабины.
Первые капли воды я поймала ртом и совершенно по-детски обрадовалась этому – мне на мгновение представилось, что мне пять лет и я гуляю под летним дождем во дворе отчего дома; на мне легкое голубое платье и босые ноги – чувство абсолютной легкости, беспечности и радости. Осознание, что мне тридцать семь и я, кажется, схожу с ума, тяжелой глыбой прибило меня к земле.
Я сползла по стене и притянула к себе колени, обнимая их.
Я хочу домой.
Я так хочу домой…
Алесса

[float=left][/float]
Сегодня двадцать шестое октября.
Я услышала, как кто-то из персонала разговаривает по телефону и называет эту дату - цифры остаются грубыми зарубками в моей памяти. Прошел месяц, а я все еще не могу заставить себя вспомнить хоть что-то, что касалось бы той сентябрьской субботы. Я твердо уверена в том, что помню все, но внутри будто бы выросла стена – как бы я ни пыталась перелезть через нее, чтобы пережить тот день заново, у меня ничего не получалось. Наверное, это к лучшему.
Там, вне больничных стен, вовсю идет громкое разбирательство, но я принципиально не хочу знать даже деталей происходящего, не хочу слышать ничьи голоса, не хочу, чтобы мне задавали вопросы, не хочу обвинений… Мне сложно сказать, ощущаю ли я тяжесть ярлыка «выжившей», негласно повешенного на меня – наверное потому, что живой-то я себя все еще не считаю. Скорее – существующей, знаете, это как поставить галочку напротив имени, которая означает, что для этого сотрудника не нужно заказывать гроб, поминальную службу и, что самое важное, его семье не нужна компенсация от корпорации за потерю кормильца. Умирать нынче – дело огромных затрат, знаете ли, поэтому такую роскошь не все могут себе позволить и просто тихо становятся совсем прозрачными в толпе, исчезая из вида. Я бы тоже хотела исчезнуть – просто перестать существовать, чтобы одним утром мои родные и друзья проснулись и… Не смогли вспомнить, что когда-то знали какую-то женщину по имени Алесса Монтгомери.
Ирония в том, что у меня есть все возможности для того, чтобы исчезнуть - меня негласно похоронили вместе с жертвами бойни, устроенной руками Вероники фон Хорст, а те, кому доподлинно известно, что мне удалось выжить, не знают о метаморфозах со мной произошедших. Догадываются, конечно, но наверняка не ожидают увидеть перед собой женщину, отдаленно напоминающую ту, что знали все время ранее.
Алесса

[float=left][/float] Всем апрельского тепла и солнца! Мужу персонально шлю дождевые тучи, ибо его нос предпочитает тень и прохладу. С вами снова я, Хайди Аддерли, в нашей постоянной колонке творчества. Признаться, эта неделя выдалась весьма оживлённой и насыщенной, отчего я слегка устала. Поэтому в настоящий момент, растянувшись на любимом пятнистом диване подобно амёбе с несколькими ложноножками, я в который раз восхищаюсь работами наших прекрасных мастеров, что снова радуют нас дивными красками и переплетениями стилей, свидетельствующими о высоком уровне мастерства и креативности. Согласитесь, гремучая смесь, не так ли?

И первой открывает наш парад Герда Гёт, удачно играя с цветами. Один и тот же аватар представлен в стольких оригинальных колоризациях, что и глазам впору разбежаться: не знаешь, какой вариант выбрать. Впрочем, я уверена, что в теме мисс Гёт каждый найдёт свой излюбленный стиль и, несомненно, захочет обзавестись персональным подарком:
=
i need you to trust me
Весьма интересными работами порадовала нас и Мэдисон Монтгомери. Мне определённо нравится и стиль, выдержанный в работах, и расположение элементов, и подобранная гамма цветов. Каждый вышеперечисленный пункт придаёт аватарам своё очарование, которое не может не запомниться и не вызвать искреннее восхищение талантом мастера:
=
cadmea_victoria
Джонни Берк аналогичным образом впечатляет своим многогранным талантом, с уверенностью оперируя многими инструментами Фотошопа и достигая невообразимых результатов в каждой из своих работ. Стоит отметить, что ему удаются работы как нежные, так и пронизанные некой упоительной мрачностью. Что и говорить - если человек талантлив, то он талантлив во всём:
=
градация реалий моими глазами / зона hanter-d
Аватары Иена Брайдена, на мой взгляд, достойны восхищения особенно в этот раз: взгляните только на то, сколь неидентичными и оригинальными они являются! Чувствуется особенный подход к каждой работе, чувствуется душа, чувствуется свой стиль, что является немаловажным. Не каждый раз встретишь человека, который столь мастерски владеет тонкостями и может воссоздать действительно замечательную работу:
=
library pictures
Наступило время для прохладных оттенков - и здесь работы Рауля Ранье сослужат мне хорошую службу. К тому же, они придерживаются моих любимых цветов, что не может не радовать меня. Сдержанная холодность и интересная композиция дополняют друг друга, тем самым создавая неповторимый эффект. Уверена, что и в дальнейшем Рауль порадует нас замечательными аватарами, которые будут лишь совершенствоваться и совершенствоваться:
=
0.982

Деметрия Гектус на этот раз демонстрирует своё умение работать с анимацией, делая весьма чувственные и утончённые работы. Чего стоит одна цветовая гамма, вызывающая на душе лёгкое умиротворение и спокойствие. Определённо: на такой комплект хочется смотреть вновь и вновь, каждый раз выискивая в плавных деталях нечто новое и оригинальное, что невольно остаётся в памяти и изредка будоражит её:


четыре после полуночи
Несмотря на то, что я предпочитаю яркие цвета в комплектах, монохромы также приходятся мне по душе, если выполнены с величайшим мастерством. На этой неделе подобным исключением из правил стал комплект от Дейны Хьюз, который, на мой взгляд, удачно сочетает в себе и мрачность, и сдержанную холодность, и женственность, и некую стервозность. Весьма многогранная работа, от которой невозможно оторвать глаз:


no one has to know what we do
Арчибальд Хит просто сразил меня своей последней работой, вынудив на несколько минут уставиться в монитор ноутбука с шокированным выражением лица. Теперь я серьёзно думаю напроситься на комплект в таком же стиле, ибо не хватит слов для того, чтобы описать моё восхищение данной работой, которая не только мрачная, но и интригующая. Дерзко, стильно, шикарно. Больше и сказать нечего, убедитесь в этом самостоятельно:


В столе.
Я не раз упоминала о своей слабости к парным комплектам. Думаю, не стоит говорить о том, почему комплект, выполненный Дамианом Каррерой, так приглянулся мне. А если к этому прибавить и мастерство, с коим выполнена работа, и цветовую гамму, и гармоничную сочетаемость пары, и яркие кляксы, напоминающие нам о приближающемся лете, то остаётся лишь с упоением любоваться, ведь данный комплект этого более чем достоин:


crazy diamond [2]
На этом наша колонка, к сожалению, подходит к концу. Напоследок приглашаю вас заглянуть ко мне на огонёк; возможно, и вы захотите получить персональный пряничек, выполненный с любовью:
=
.where the wild roses grow
Держите нос по ветру и не унывайте, ведь скоро лето, которого многие ждут с большим нетерпением.
С вами была жена носатого султана и его персональный тостерокрушитель.
До новых встреч!
Х.Аддерли.

[float=left][/float]От администрации:
Добра тебе, прекрасный остров, что готовится встретить последний месяц весны, а за ним долгожданное лето. Надеюсь, настроение у всех боевое и приподнятое, учитывая все чаще появляющееся на небе солнце. Но давайте вместе повернемся к погоде в доме, она важнее всего - попса девяностых плохого не подскажет. На Манхэттене завершается прием голосов в музыкальном конкурсе, на следующей неделе мы откроем имена победителей. Кто не успел проголосовать в лучших играх марта - у вас еще есть возможность это сделать. Последние удаления перед летом закончены, просьба к оставшимся в наших рядах - не забывайте, что перед каникулами мы удаляем все зависшие профили, позаботьтесь о вторых профилях заранее. Участники конкурса для пар - в понедельник не забудьте заглянуть и забрать свои лоты, пусть вам повезет, и, конечно же, присылать ответы, мы наращиваем сложности, поэтому готовьтесь к бою за звание лучших, должно быть интересно. Мелисса всех ждет в своей теме, а введенные новые награды за звания своих героев. Если вы еще не вызвали себе оппонента в дуэли, а желание сделать это живо - успейте перед скорым закрытием. Флешмоб графики ждет самых удачливых, в кого придется обрядиться всем на майских праздниках покажет лотерея, а новые развлечения не замедлят себя ждать. Это Манхэттен, у нас никогда не бывает скучно.
Перейдем к лучшему постописцу: тронул, покорил, заставил сопереживать. Алистер, мне тяжело обращаться к тебе в этом образе, ты же понимаешь, только поэтому я буду коряв, но искренен. Мы знакомы уже так давно, что я не помню ролевой мир без тебя. Когда-то ты пришел "на Манхэттен за мной", пусть мы не были никогда соигроками (за столько времени пора признать, что "оба два" стерляди, что так ни разу и не сыграли), наши отношения - это нечто иное, проверенное годами. Они не безоблачны, но ты мне очень родной. И вряд ли что-то это изменит. Спасибо за то, что на Манхэттене ожил не один твой образ, пусть у всех будет прекрасное будущее. Обнимаши крепкие, теплые, все как мы любим. Вдохновения, любименький.         

[float=left][/float]От соигрока (Алесса):
Этого момента я ждала, как мне кажется, сильнее, чем ты. Уверена, что ты даже не ожидаешь увидеть свое лицо в шапке на этой неделе – ох уж эта, одна на двоих вечная наша предвзятость к собственному творчеству… Но, порой она играет только «на руку», заставляя писать лучше, вдумчивее, глубже; заставляет ставить себе планку все выше и выше, чтобы игра приносила не просто удовлетворение, а буквально выворачивала душу наизнанку. Что ж, этим навыком ты овладел в совершенстве, в том числе – и от моего любимейшего образа из всей твоей внушительной их коллекции.
Оглядываясь назад сложно представить, что когда-то эти персонажи, Голд и Монтгомери, задумывались как нечто экспериментальное и без всякой надежды на то, что могут стать любимчиками; а теперь я просто не могу представить себя и свое творчество без Алессы и ее вечного наваждения, принявшего облик Алистера. Подобно тому, как он привязывал к себе эту слабую, хрупкую, ведомую женщину, так и ты привязывал меня к себе своей игрой, идеями и предвкушениями их реализаций. Все, что мы пишем от них, для меня – зависимость, покруче никотиновой, и чем длительнее становятся перерывы в игре, тем хуже становится и моему вдохновению. Иногда ловлю себя на мысли о том, что это не нормально: постоянно думать об этих двух судьбах и искать в окружающем меня мире красок, музыки и фраз то, что подойдет им, чем можно вдохновиться, но не могу не делать этого, как бы ни пыталась.
Я очень рада, что награда не ушла к тебе раньше, за любой другой из твоих постов. Я восхищаюсь каждым из написанных тобою, каждый для меня – нечто особенное и сокровенное, я вижу в строках намного больше, чем заметно стороннему читателю, и порой мне не хочется делиться, потому что знаю, что другим оценить будет трудно. Но этот пост… Он особенный. Знаешь, почему? Потому что Голд наконец-то скинул с себя флер всемогущества, а его непробиваемый панцирь безразличия дал трещину; все эти годы он был и в сюжете, и в постах – фигурой восхищающей, но однообразной по своей сути, потому что так требовал статус, того требовала его роль в жизни других героев. А сейчас… Сейчас мы подошли к той самой части в жизни этой пары, ради которой вообще стоило давать всему «зеленый свет» - череда трагедий, доказывающая, что даже у самого стального характера есть та граница, после которой все рушится и истинные чувства выходят из подкорки на поверхность. Наверное, это жутко – все то, через что мы ведем и Голда, и Монтгомери, но, черт возьми, разве оно того не стоит?..
Я хочу, чтобы ты никогда не сомневался: ни в себе, ни в том, что я люблю тебя. Несмотря на мою ветреность и, порой, невнимательность, несмотря на то, что я могу быстро терять к чему-то интерес, я никогда не смогу отказаться от тех эмоций, которые ты мне даришь – это касается и игры, и ее пределов, ведь едва ли у меня есть человек ближе (если ты понимаешь, а ты понимаешь, я знаю, о чем я), чем ты.
Помнишь, когда зимой ты поздравлял меня с подобной наградой, ты говорил, что «что не стоит сомневаться в том, что мы уже сделали»? Так вот, я хочу передать тебе эту мысль обратно, добавляя, что несмотря на то, что мы в который раз переворачиваем сюжет с ног на голову, между нами-то все остается неизменным. Я и готова поклясться тебе, что даже разведя Монтгомери и Голда в разные стороны, даже обручив их с другими, а не друг с другом, как когда-то планировали, их история не станет скуднее – напротив, заиграет новыми красками.
Искренне верю, что мои слова найдут отклик и пробудят твою лениво дремлющую музу -  возвращайся ко мне из пут реала, давай, как в былые времена, снова ворочать жизни наших героев и захлебываться от идей и вдохновения, м?.. У нас, как видишь, отлично получается!

Ник

Медея

Джефф

Натаниэль

Нейт

Рэй

По традиции взгляд скользит по противоположной стене, где висят газетные вырезки с места сражения, на нескольких присутствует и она – раненная, слабая и бесполезная. Ее больше не будут ждать в кампусе, у нее больше не будет своего отряда сильных бойцов, и никогда больше она не сможет призвать Одина. Все вокруг говорили о том, что она должна благодарить богиню за то, что смогла выжить, и каждый раз ответом на это звучал в голове издевательский голос Хайвинд: «Где же ваша богиня сейчас?»
Кто она сейчас? Клэр Фаррон, бывший солдат, бывшая избранная Этро, сирота, официально безработная, единственный ближайший родственник - сестра Сэра, под опекой родной тети. Неофициально - Лайтнинг, воровка, работает в паре с Юной, о которой толком ничего не знает. Их знакомство произошло на одной и той же краже и переросло во взаимовыгодное сотрудничество. Если Фаррон знала повадки солдат, которые ничем не отличались от охраны, то Юна знала тех, кого можно выгоднее ограбить. А еще она так же потеряла своего духа во время той проклятой войны за кристаллы, как и Лайтнинг. За одно это, можно было доверять.
До прихода напарницы оставалось меньше часа, которые она решила потратить на сводку новостей и завтрак, так как основные сборы провела вчера вечером. Военная выправка в ней никуда не делась, казалось, невозможно было вытравить ее как обычную заразу, потому что это уже стало частью Клэр. Оно же и было проклятием, постоянным напоминанием о том, чего она лишилась, какой стала уязвимой и бесполезной. Война - не была страстью, но защищать королевство, людей, сестру - было самым важным. Теперь же и против имперца она не продержится и пять минут. Привыкание к новой жизни затягивалось вперемешку с попытками младшей сестры как-то достучаться до старшей, помочь ей и поддержать, что в ответ встречалось абсолютным безразличием спрятанным за маской корявой благодарности.
hopeless young gods | Дейна/Клэр

Убедившись, что все идет в точности так, как он запланировал, Росс нетерпеливо слонялся по залу арендованного для празднования ресторана, ожидая, пока гости соберутся, вдоволь наобщаются и, наконец, рассядутся за столики. Ничего не подозревающая Селин уже была на месте, вскоре появился и Адам в сопровождении Мориарти; именинник, к слову, выглядел не слишком счастливым и, кажется, предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. Ничего, он еще не знает, что предстоит ему дальше. Как, впрочем, и кто-либо другой – о намерениях Росса из присутствующих не догадывалась ни одна живая душа; он долго раздумывал, говорить ли Амелии, но все-таки решил не портить ей сюрприз. Он точно знал – уж она-то должна оценить.
К своему немалому удивлению, Коннор заметил неподалеку одну очень знакомую кудрявую голову. О, с Фредом у него тоже были совершенно особые отношения, тянущиеся на протяжении вот уже многих лет – познакомились они, когда Капону-младшему было около пятнадцати-шестнадцати, и Росс нещадно дразнил его за подростковые прыщи; Фредерик же упорно звал их с Беном педиками и многозначительно дарил Коннору голубые галстуки на день рождения. Кроме того, Фред был свято убежден, что гомосексуальность заразна и передается воздушно-капельным путем. Всячески издеваться над гомофобами и без того одно из излюбленных занятий Росса, но, когда они реагируют настолько бурно и забавно, как этот кадр… Неужели никак не мог понять, что тем самым только провоцирует, или он латентный и подсознательно нарывается?.. В любом случае, пройти мимо Коннор просто не мог.
- И ты тут? - негромко поинтересовался он, почти бесшумно подкравшись к своей жертве сзади, и не без удовольствия наблюдая за тем, как тот в ужасе оборачивается. Эффект, на который он рассчитывал, был произведен. И голос Фред сразу узнал, в этом можно было не сомневаться.
Party Killers | Коннор

Перестав уничтожать свои наброски, Ванесса поднаторела в своем мастерстве и даже собрала неплохую коллекцию дописанных картин; раз в промежуток времени она проводила так называемую выставку на центральной площади города, позволяя случайным прохожим любоваться на ее творения. А, позабыв однажды выбросить опустевший стакан из-под кофе, через время с удивлением заметила, что горожане понемногу наполняли его монетами. Так горько, так жалко, и так удивительно ненасытно она не чувствовала себя никогда. Вид этих подброшенных, почти что выклянченных денег одновременно и был ей противен, и приятен. Ведь и кусок хлеба за слово восхищения не купишь, чего не сказать о звонкой монете.
        Однако, будущее ее налаживалось не из-за ее картин, отнюдь. Ты, должно быть, и сама нередко замечала, в сколь позднее время возвращалась порой твоя мама, как весела и довольна она была, в сколь приподнятом настроении пребывала, переступая порог нашего дома – словно сытая кошка, объевшаяся сметаны, мурлыкала себе да крутилась из одной комнаты в другую. Ты, моя дорогая Энди, уже взрослая и, должно быть, сама понимаешь, что не моя заслуга была в том. Не я был причиной ее радостей, к стыду своему и к досаде своей признаю.
        На той же площади, подозреваю, а может где и в другом месте она познакомилась с человеком, чье имя уже нет надобности называть – и не оттого, что о покойниках слова дурного говорить нельзя, да просто ни к чему воротить это дело вплоть до мельчайших деталей. Благодетель (назовем его так) был очарован матерью твоей и, возможно, даже ее картинами – во всяком случае отзывался о них более, чем лестно.
        Он и вывел Ванессу в люди. Его помощь была неоценимой, если помнить, как сильно жаждала твоя мать признания, а еще признание тем ценно, что звенит хорошо. Благодетель также стал и первым покупателем, в его же доме и висела первая успешная картина Ванессы Хэмилтон. Это событие повлекло за собой множество других, но первую ступень к вершине своего собственного Олимпа Ванесса уже преодолела.
a little bit of emptiness | Бонни/Энди

Я ненавижу опаздывать, но почему-то каждый раз, когда должен быть вовремя в больнице, рядом с тобой, меня что-то, но задерживает. Работа. Чужие проблемы. Пробки. Что угодно. И это... оно меня как будто отговаривает от того, чтобы я хоть на секунду начал верить, что у нас все идет по плану и твоя беременность закончится рождением нашего ребенка, а не новой болью и не... я смотрел в окно, когда почувствовал, как тяжело стало дышать. Как воздух сдавил грудь, и мне было сложно сделать вдох, чтобы протолкать кислород в легкие, не срывая их до хрипа. Каждый раз одно и то же. Каждый. Когда в мыслях вновь появляется образ маленького человечка на моих руках, который не успел сделать и вдоха. Он как будто забирает теперь этот воздух у меня, требуя исправить ошибку, которую я совершил, когда позволил тебе сесть в самолет. Постоянно. Когда я чувствую, как на грудь давит, как будто вновь я оказываюсь под бетонной плитой, я могу поклясться, что слышу то, как его маленькие легкие, что еще не успели до конца сформироваться, хрипят, с жадностью пытаясь дать себе жизнь. В эти секунды я чувствую, как кровь стучит в моих висках, а после, мне так хочется набрать твой номер, чтобы под твой голос у меня получилось успокоиться. Немного. Он нужен мне и сейчас, но я застрял в туннеле, где практически нет связи. Может даже и хорошо. Я не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась. Из-за меня. Достаточно и того, что наш малыш не дает тебе покоя, напоминая о тебе всякий раз. Представь только, что может быть дальше? Когда он начнет внутри тебя шевелиться. С его беспокойным характером, который мы с тобой чувствуем уже и сейчас. Под твои перепады в настроении и мои попытки не огорчать тебя лишний раз. Без злости, ожидая меня дома. Мне удается разжать пальцы, которые я с силой вдавливал в руль, пытаясь вспомнить, как начать вновь нормально дышать. Мне в этот раз хватило просто вспомнить о тебе. О том, как ты улыбаешься, когда проводишь ладонью по своему животику. Наверное, ты даже видишь по моим глазам то, с каким нетерпением я сам хочу коснуться и почувствовать под ладонью движения нашего малыша. Это единственное... все, что я старался запомнить после смерти нашего с тобой сына.
...и ценю каждый миг, что когда-то был прожит вдвоем. | Леннарт

Впрочем, ей было уготовано попасть в несколько ловушек этим жарким июльским днем, просто Андромеда старательно игнорировала все опасения, связанные с грядущей встречей. Встречей с… Рэем. Рэем Макинтайром, вдовцом, с которым несколько лет назад она провожала в последний пусть единственную и безмерно любимую сестру. Кажется, с того дня они так и не виделись, поэтому образ мужчины в сознании Меды был таким же расплывчатым, как укутанной белым саваном Ингрид – в какой-то степени она похоронила для себя и Рэя тоже, сначала отказываясь верить, что он позволил своей жене покинуть этот мир, не выполнив данной клятвы быть рядом всегда, а потом затаив вдруг обиду и тревожное подозрение, что случившаяся в их семье трагедия, в том свете, в котором была представлена общественности – лишь малая часть той правды, которая расставила бы все и всех по своим местам. Но это было не интересно никому – слезы уже пролиты, молитвы за упокой – отчитаны, а с зеркал в доме давно сдернули белые простыни, теперь уже не боясь, что душа покойной останется в этом мире. Андромеда же эгоистично теплила надежду, что Ингрид и правда где-то рядом, пусть неосязаемой тенью, но рядом – она ждала от сестры хоть какого-то знака, который бы пролил свет на последние часы жизни Ингрид, но за два года она ей даже ни разу не приснилась…«Я не могу перестать думать о том, что ты была на меня за что-то обижена, и это душит меня, Ингрид.» - разговаривать с сестрой у Андромеды уже давно вошло в привычку. Дома, в объятой полумраком ванной комнате, она могла подолгу стоять у запотевшего зеркального овала и, всматриваясь в собственные черты немолодого лица, до боли напоминающее сестринские, задавать один за другим вопросы, в надежде что кто-то по ту сторону серебряного покрытия ответит. Но год за годом ей отвечало только эхо, напоминая, что она в этом мире – одиночка, барахтающаяся в стремительном жизненном потоке, за которым не успевает, ибо связана по рукам и ногам с прошлым.
Задай немой вопрос и я отвечу красноречивым молчанием | Андромеда

Он крепко сжал её руку, и в глазах у девушки потемнело. Всепоглощающей волной безумия воспоминания нахлынули и перекрыли кислород, погребая Рейвен под тоннами беспроглядной тьмы, в которую легко войти, но из которой невозможно выйти. Воспоминания ледяной рукой тощей красавицы с косой на плече схватили за горло, погрузив все, чем она жила, во мрак. Воспоминания тонкими черными нитями протянулись под кожу, разбредаясь по самым тайным, скрываемым от окружающих уголкам остатков души. Воспоминания отравляли кровь, наматываясь на сердце и замедляя его удары с каждым новым витком. Они прошлись громким маршем по солнечному сплетению, скандируя свои лозунги под четкие удары крови в висках. Даркхолм стало нечем дышать, и она задержала дыхание так, что легкие сразу начало жечь. Всего мгновение, но его достаточно, чтобы воспоминания полностью поглотили всю её сущность, безбожно вырвав её из холодной реальности и окунув в пучину боли и наслаждения. Всему виной всего лишь сильное рукопожатие, которое стало началом удивительной, полной неожиданных поворотов, болезненных ударов и точечных уколов счастьем, истории. Их истории.
Она никогда не переставала поражаться этому мужчине. Едва он впервые пересек дом Чарльза Ксавье, он более никогда не покидал мыслей Рейвен, даже если она сама этого хотела. Против её воли он въелся под корку, бушующим пожаром выжигая все её установки и давая новые. И даже если она сопротивлялась, он находил способ на неё надавить, хотя сам, порой, об этом не подозревал. Просто он есть, он рядом, он смотрит на неё так, что колени подкашиваются. Эрик Леншерр - лучшее, что было в её жизни. Удивительный человек, готовый положить все на алтарь собственных идей и убеждений. Он способен одним взглядом угомонить огонь в её душе, превратив его в тлеющие угли, и так же быстро зажечь его снова, еще ярче, чем он был до этого. Он был рядом, когда она в нём нуждалась. Часто, сама того не понимая, она неосознанно искала встречи в минуты сильнейшего потрясения, потому что только он способен одним прикосновением успокоить и перенаправить мысли и желания в другую сторону. Только он - повелитель её мыслей и тела - может заставить её отказаться от всего, и Рейвен предпринимает отчаянные, порой, безуспешные, попытки скрыть эту слабость от его зоркого взгляда. Никто и никогда не станет дороже, но стоил ли ему об этом знать?
don't give up | Джереми/Рейвен

"И вообще отойдите, мне с Вами неэлитарно" | Рэй и Скарлетт

[float=left][/float]
— Как правило, для экстракорпорального оплодотворения, — негромко начала шатенка, возвращая ручку в подставку для письменных принадлежностей и переплетая пальцы обеих рук, покоящихся на прохладной поверхности стола, — следует получить несколько яйцеклеток. Насколько Вам известно, в норме у каждой женщины в течение одного менструального цикла созревает лишь одна. Поэтому мы проводим так называемую «стимуляцию суперовуляции» с целью увеличения их количества и эффективности лечения бесплодия данным методом, — судорожный глоток пациентки не ускользает от внимательного взгляда Скар. — Не стоит бояться: Вам всего лишь будут назначены гормональные инъекции или же таблетированные препараты. Схема стимуляции будет подобрана индивидуально для Вас исходя из Вашего возраста, причин бесплодия и фолликулярного резерва. Это мы обговорим позднее, — солнечный луч, скользнув по гладкой поверхности зеркала, отражается яркой вспышкой, отчего Крейг сощуривает глаза и жестом просит лаборанта повернуть жалюзи в противоположную сторону. — Стимуляция может занимать от недели до двадцати дней. Полагаю, Вы понимаете, что в данных обстоятельствах следует запастись терпением. Кто будет выступать в качестве донора? Супруг?.. Если Вы на данный момент не состоите в отношениях с молодым человеком, — продолжает девушка, услышав отрицательный ответ из уст пациентки, потупившей взгляд в пол, — то можете воспользоваться нашими услугами — в частности, имеющимся в наличии материалом. Для Вас имеют значение какие–либо внешние данные, которые ребёнок сможет унаследовать от донора? Назовите критерии — и я, опираясь на них, подберу Вам наиболее подходящий вариант… Я Вас слушаю, — Скарлетт повышает голос, желая привлечь внимание блондинки, что, морщась, потирает руками грудную клетку, то и дело вздрагивая по неизвестным генетику причинам. — Вас что–то беспокоит?
Скарлетт

[float=left][/float]
- В зависимости от ангиографии, три-пять часов... и пара дней в интенсивной. Она вернется к тебе еще не скоро, - если речь шла именно об этом, но, вероятно, заданный вопрос вообще не относился к разряду особо волнительных для этой девчонки. - Мои пациенты безбожно молодеют... - добавил врач чуть отвлеченную мысль, раз уж у него выдалась на то пара свободных мгновений - ведь девица-то из гинекологии особой подержанной, отнюдь, не отличалась. - Меня уже ожидают, всего доброго, - с вежливой улыбкой Рэймонд спешно оставил Крейг в одиночестве, поскольку действительно торопился хоть раз принять душ не впопыхах, и опережая любые напутственные слова, которые девушка по неосторожности могла бы произнести на голову суеверного хирурга.
Какого черта эта мадемуазель вообще решилась покинуть свое логово, так опасно подкравшись к чужому отделению, было вопросом любопытным, но, к сожалению, несвоевременным. Возможно, позже Рэю удастся получить на него ответ, или хотя бы намек из уст самой Скарлетт, но на это он особенно не рассчитывал, не понаслышке знакомый с не самым располагающим к задушевным беседам характером генетика. Она была сухой и колючей, закрываясь железным заслоном от окружающей ее действительности и коллег, наверняка, для того, чтобы не так сильно окружали. Вызвано это было действительным желанием отгородиться от недостойной ее королевской милости врачебной черни, или той непроизвольной защитной реакцией, которой и сама не желала, Макинтайру было неизвестно. Да и не сильно беспокоило по большей части. Повитуха жалкая.
Рэй

And I don't care it's obvious I just can't get enough of you | Нейт/Грэм и Джефф/Дрю

[float=left][/float]
- И мой тебе совет - держись от него подальше! А то будет только хуже... у тебя больше нет семьи. Ты сам по себе! - шипишь ты, когда держишь парня за запястье. Не совсем понимаешь, что тому может быть больно, слишком ты уж на взводе. Дрю сам виноват, ему нужно просто слушать и выполнять. Слушаться тебя, ведь плохого ты не посоветуешь. - Это же все для твоего же блага!! Но Эванс снова заводит свою шарманку о том, что Остин так не мог, Остин то, Остин этого. Бестолковый, наивный мальчишка! - Прекрати!! Прекрати говорить о нем!! Если ты не видишь того, и не понимаешь, что он тебя продал...это не значит, что он этого не делал!  - выдаешь ты, а сам напираешь на мальчишку, так что он оказывается прижатым к кровати, еще чуть чуть и упадет на нее. - Прислушайся наконец-то ко мне и признай, что этот ненормальный продал тебя, предал, воспользовался тобой... для тебя бы вообще было идеально, если бы он сдох... - зло выговариваешь, да кажется тебя понесло уже совсем. Но ты явно не рассчитывал на то, что парнишка покажет характер, это прям было неожиданным поворотом. Взмах его руки, и в следующую секунду ты чувствуешь резкую боль на скуле. Дрю хнычет, говорит что-то о том, что он не может здесь находится, что ему нужно уйти, что вы незнакомы, и что ты не в праве его задерживать. На мгновение ты словно отключаешься от его болтовни, потому что проводишь пальцами по щеке, на них легкий кровавый след. Вот это он ноготки показал, как кот, который не хочет даваться в руки. Выныриваешь из своих каких-то думок, как раз на том моменте, когда Эванс снова говорит о том, что вы никто друг другу. Ох, это кажется было последней каплей, ты и сам не знаешь, что на тебя нашло дальше. Ты в два шага снова оказываешься около мальчишки.
Нейт/Грэм

[float=left][/float]
В этой же жизни ты как тебе казалось ничего никому слишком ужасного не сделал, никакой боли не причинил, ты просто жил, просто выживал, ты учился общаться с людьми, познал первую влюбленность и пробовал быть хорошим человеком, быть правильным и делать все правильно. Ты всего лишь хотел подобие на нормальную жизнь, хотел чего-то добиться чтобы помогать тем людям которые вырастили тебя, к примеру, тому же Остину, ты хотел заработать денег чтобы помочь тому платить за дом, за еду, за то, чего бы ему понадобилось, ты хотел отдать какие-то деньги тетке, хотел подарить что-нибудь Тео наконец. Еще.. еще ты мечтал сводить Камиллу на свидание, на настоящие свидание, такое, как бывает только в фильмах. Ты знал, что и ей жилось не легко, она жила с отцом, мать ушла к другому мужчины когда та была мелкой, а отец был далеко не самым позитивным человеком, а еще работал на износ и она редко с ним могла пообщаться, она мечтала о чудесах и узнать какого это быть счастливой, ты знал это потому что проводил с ней много времени, вы рассказывали друг другу о чем мечтаете и где хотите быть через лет пять, а затем десять, а еще вы с Нейтом и Леви хотели замутить рок-группу, пока что гитара была только у Леви, правда, барабаны Нейта оставляли желать лучшего, а твоя классичиская гитара нуждалась в новых струнах уже года два, но вы писали песни и довольно классные и очень хотели с этим что-то сделать, что-то чтобы позволило вам и заработать и заняться любимым делом, но сейчас... сейчас все мечты, все планы, все то, что казалось, что ты можешь достичь несмотря ни на что... оно все рушилось перед глазами, распадалось на мелкие кусочки, даже сам факт мечтаний о чем-то лучшем сейчас казалось мечтой.
Джефф/Дрю

Здравствуйте, я ваша дочка | Лианна и Анаквад

[float=left][/float]
- Мне все же интересно, Сандра... Нат знает о нас? - спросил Медведь, стиснув огромной ручищей изящные пальцы с кроваво-красными ногтями.
- Мне кажется... Я думаю, что знает. Он же чертовски умен. И собирается работать на ФБР.
Это не играло на руку ни одному из них. Более того, это могло разрушить их святую и неприкосновенную дружбу. Именно поэтому мало кто отважится переспать с сестрой лучшего друга. Но что, черт возьми, он мог поделать, если еще тогда, в детском лагере, его безнадежно потопил омут пронзительно-синих глаз.
- И все еще не грохнул меня за свою любимую сестренку?
- Брось, Фишер. Тебя он любит не меньше.
- Вот как... - лениво протянул Медведь, улыбнувшись про себя, поражаясь, насколько можно врать самому себе, делать вид, что не видишь ничего из того, что происходит между сестрой и лучшим другом. Но мог ли он осуждать за это Натана? Имел ли хоть какое право?
- А ты, здоровяк? Сам любил хоть кого-то?
- Тебя... - отвечает он, ничуть не покривив душой.
- Дурак! - звонко смеется Сандра, запустив в индейца подушкой. Тот смеется в ответ, накрывает ее своим телом. Жадный поцелуй - и они снова предадутся безумию страсти.
Анаквад

[float=left][/float]
- Кто бы ни был, меня сплавили на твое попечительство, - фыркнула в сторону, переведя взгляд на оружие в его руке. – И к слову, пистолетом-то я пользуюсь увереннее тебя.
Модель не помнила… но ей всегда оружие нравилось. Даже жалко, что перед тем, как идти к Джонни, тот, «мокрый», из которого в человека довелось выстрелить, выбросить решила. Чтобы его младшие братья и сестры ненароком не нашли.
- Показать? – нарочито небрежно сунула руки в карманы, бросив быстрый, настороженный взгляд исподлобья. Рискнет доверить свой пистолет? Или тоже скажет, что «маленькая», как другие? А то, что у этой маленькой обучение Карреры за плечами, и собственные тренировки, и вылазки в тир и на полигон с мистером Стоуном, и стрелять она умеет уже два года как? С этим что делать? Или этот факт, как обычно, никого не колышет?
Впрочем, ссориться до поры до времени она тоже не собиралась, весомо и значимо (как для тринадцатилетнего подростка), уронив свое имя.
- Меня – зовут Лианна, - подчеркнуто представилась сама, словно давая понять, что других имен от нее не дождаться. – Кошку Киарой, ты уже слышал. Можно Кирой. А тебя?
Усмешка.
- Мать как-то, знаешь, «забыла» сказать, - пояснила с иронией, и пойди ты, пойми, всерьез девочка или «прикалывается»… как и каждый подросток, отвоевывающий свое «взрослое» место в мире взрослых. 
Лианна

I can be your whore | Гаррет и Эйдан

[float=left][/float]
Заводя любовниц, я не думал, что в будущем они станут меня искал, если я пропаду. Пропал, так пропал. Какой кошмар. Я думаю, все эти дамочки залегли на дно. Им не нужны встречи с Кирой, а Кире не за чем встречаться с ними. Моя тайная жизнь умрет вместе со мной, она уже едва дышит, пока я сижу на кухне и ощущаю, как начинает пахнуть обед, который готовит мой похититель. Чуть хмурясь, я рассматриваю его спину, замечаю лопатки, которые натягивают ткань кофты, когда он нагибается и берет что-то из кухонной тумбочки. Анализируя, я понимаю, что Эйдан - психопат. Но сердце мое говорит, что он добр ко мне. Оно убеждает разум, что ему-то я и правда нужен. Кому бы еще он готовил так вкусно? Да и что бы делал один в этом лесу? Глядя на то, как он, поворачиваясь, краем глаза рассматривает меня и легко улыбается, мое сердце говорит, что он тоже одинок. Он мог бы найти кого-то.. А оно говорит, что он нашел меня. Не имея должных навыков для общения, он сделал все по-своему. Люди так не поступают, но все-таки. Сердце говорит, что он сделал это не развлечения ради, а исключительно испытывая ужасную потребность не быть одиноким. Эйдан показал мне мою собственную потерянность так же, как и не утаил свою. Он может быть сотню раз отстраненным и холодным, но то, как он обнимает меня, как целует в шею - это не может остаться для меня незамеченным или оказаться лишь призраком его корыстного интереса; в каждом движении я чувствую искренность. Разум говорит, что я ошибаюсь. А сердце слегка пропускает удар.
Гаррет

[float=left][/float]
Я знаю, что его не найдут. Мы слишком далеко от города, чтобы шерстить эту местность, но даже если вдруг что-то вызовет подозрения, то у меня отличное алиби и есть куда спрятать Гаррета. Вряд ли они получат ордер на обыск, если я не дам повода меня подозревать, так что все начнется и закончится формальным разговором. Прелесть в том, что у нас нет точек соприкосновения, нет даже намека на наличие у меня мотива. Я работаю чисто, потому что я – невидимка. Я очень постарался, чтобы им быть, так что у меня безукоризненная репутация, а это для представителей органов слишком скучно. Но я думаю, что даже до разговора дело не дойдет. Гаррета будут искать в городе и в ближайших местах, проверят все маршруты (автобусы, поезда, самолеты), пройдутся по знакомым, коллегам, начальству и любовницам (вероятно, этот факт уже всплыл). Они не найдут его нигде, потому что я не оставил ни единого следа. Нет подозреваемых, нет подозрений, нет свидетелей, так что вскоре все поиски окончатся крупным фиаско, полиция выразит свои соболезнования родным и близким Райса, пообещает продолжать поиски, но в итоге забросит их и еще спустя недолгое время дело будет закрыто. Разве что семью его будут вызывать на опознание в обычном порядке, когда появятся Джоны Доу, но и среди них они не найдут Гаррета. Та его жизнь официально закончится совсем скоро, а новая уже началась.
И в новой жизни он теплый, ласковый, спокойный. Неважно, что немного расстроенный – это пройдет совсем скоро, а потом, спустя годы, он не испытает ничего, вернувшись к этому воспоминанию. Прошлое неминуемо блекнет, хорошие моменты вызывают ностальгию и тоску, а плохие остаются лишь пятном на полосе жизни.
Эйдан

Давным-давно, в одной далекой далекой Галактике... | Алекс и Валери

[float=left][/float]
ЭРКи же напротив были исключительно разведчиками или же помощниками генералов самого высокого ранга. А тут ему… Вернее его приставили охранять избалованную девчушку. Хорошо, что она хоть не стала тянуть и напрямую высказала все что думала, включая и мысли самого лейтенанта. Он не стал ее перебивать и дослушал до самого конца.
- Мэм. – с присущей армейской твердостью и уверенностью обратился клон к блондинке. – Я здесь чтобы защищать вас, а не для того, чтобы запирать вас в темнице. – парень слегка утрировал, назвав комнату Эллинайс темницей, но все же. Все предыдущие ее охранники полагали, что если девушка будет в своей комнате, то это спасет ее от покушений. Если бы они знали, как ошибались. Покушение легче всего спланировать, если жертва находится в одном месте. Брюнет выдержал продолжительную паузу, а после добавил, придав голосу слегка угрожающего оттенка. – Как бы там ни было, мой приказ защищать вас, при любых обстоятельствах, даже ценой своей жизни. Но я очень не люблю, когда от меня сбегают. – лейтенант сделал несколько шагов вперед, к блондинке и остановился, рассматривая ее лицо. Несколько секунд мужчина молчал, а после вновь заговорил. – Мэм, у меня нет никаких вещей. Нам выдают только броню и оружие. – клон замолк, явно что-то обдумывая. – Хотя я могу попросить куртку у одного из хирургов, который мне проиграл.
Трэс замолк, на этот раз на долго. Он внимательно следил за блондинкой, хотя сам оставался невозмутимым, соблюдая каменное выражение лица. Рука периодически поправляла шлем, что норовил выскользнуть из захвата и повалиться на землю.
Алекс

[float=left][/float]
Эллинаис собиралась расставить большую часть точек, чтобы ей легче было существовать рядом с новым телохранителем. К тому же, кто знает, может ей стоит попробовать изменить тактику и подружиться с ним? Вдруг это поможет ей осуществить те планы, которые она лелеяла годами?!
- Надеюсь, с именем всё понятно? - спросила девушка и, сделав небольшую паузу, продолжила - А теперь возвращаясь к твоему внешнему виду... забирать выигранную курточку у хирурга не надо - говоря это, веллорианка чувствовала себя не в своей тарелке. Она выросла в обеспеченной семье и у неё всегда всё было, кроме желанной свободы, и поэтому воспринимать жизнь с точки зрения обычного веллорианца или человека, ей было непривычно и сложно - Ты меня охраняешь, а значит и внешний виду тебя должен быть нормальный. К тому же, как я уже говорила, ты выделяешься. - её взгляд снова прошелся снизу вверх - Ты телохранитель, но при этом выглядишь как мишень. Так вот - Элли пыталась сформулировать крутившуюся мысль у неё в голове, стремясь сгладить все углы в том, что она собиралась сообщить мужчине - Я твой работодатель. Конечно же, ты мне не подчиняешься - это я понимаю, но в то же время нам нужно как-то попытаться ужиться, раз уж ты будешь меня везде сопровождать. Поэтому я считаю... Нет, даже настаиваю на том, что мы должны пройтись по магазинам и выбрать тебе подходящую одежду, которую я оплачу - Эллинаис выдохнула и тут же продолжила - Давай не будем всё усложнять, ладно? Просто согласись со мной, Трэсин - его имя она специально выделила - ... и отправимся по магазинам.
Валери

[float=left][/float]Погода была ужасная, принцесса была прекрасная, именно под таким девизом я приветствую сегодня жителей острова и открываю колонку творчества. Ждали весны? Ждали, а вот весна нас не очень, поэтому за окном на редкость мерзопакостные дождь и ветер вместо долгожданного солнышка. Достали легкую одежду? Зря, убирайте обратно. За единственным исключением - "шубы" наших мастеров", которые можно носить при любой погоде, настроении или просто "хочу и все".
С вами Дейна "мечтами на море, пятым место на стуле" Хьюз и сейчас я сделаю небольшой кратки водный экскурс по работам, чтобы не отвлекать лишними строчками между прекрасными картинками, а наповал сразить вас работами. Мастера на этой неделе были не просто продуктивны, а даже чересчур, поэтому я заматываюсь в теплый плед, выпиваю чашку чая (до сих пор не верю, что предала кофе) и делаю небольшую презентацию. Словесную.
Когда-нибудь тлен покорит весь мир, как и покоряет умелые руки наших мастеров - монохром, черно-белые оттенки, мрачное или серьезное настроение, загадочность среди работ Амелии, Арчи, Томаса, Хайди и Норы. Но все это можно разбавить теплыми, нежными работами в постельных тонах, порой даже каким-то фантастическими как у Камиллы, Вероники и Джо. Может, даже неожиданными и семейными работами от Деметрии для любимого брата.
Годы идут, Манхеттен недавно отметил свое пятилетие, кто-то пробует что-то новое - гаммы, эффекты или помучиться с текстом, кто-то верен своему стилю, но привносит в него что-то новое, другие же пробуют себя в том, что раньше казалось "Боже, да ни за что!", но одно остается неизменным - в каждое работе есть частичка мастера или же "я художник, я так вижу", что неизменно отличает его от других и делает уникальным. Поэтому какая бы погода не была за окном, какое бы настроение не было в данный момент, оставайтесь верными себе и своему чутью.
А теперь переходим к самому вкусному и приятного вам путешествия!

=
Violent Pornography [2]

=

В столе.

=
Drinking life

=
.where the wild roses grow

=
Лапами по снегу

Tango Revolver

=
|Dark Horse|

=
library pictures

четыре после полуночи

Ударной следующей недели всем и оставайтесь на счастливой волне!

[float=left][/float]От администрации (Амелия):

[audio]http://pleer.com/tracks/5844628Wwir[/audio]
Strawberries, cherries and an angel's kiss in spring
My summer wine is really made from all these things.

…Доброго времени суток, любимый остров! Я поднимаю за вас бокал сухого новозеландского Совиньон Блан и искренне верю в то, что длинные майские праздники вы проводите отдыхая и наслаждайся, несмотря ни на что. Пусть друзья и родные заряжают вас оптимизмом, хорошим настроением и оптимизмом, а это, в свою очередь, пусть находит отражение в вашем творчестве. Благо, на Манхэттене всегда есть все необходимое для услады даже самой капризной музы – о проводимых конкурсах и событиях можно узнать из шапки форума, но, дабы никто ничего не упустил, давайте я побуду в этот вечер вашим гидом.
Во-первых, главное событие мая – субботник, в котором уже приняли участие многие из жителей острова, в числе которых есть настоящие «стахановцы», отметившие День Труда ударной работой во благо общего дома и себя любимых;) Субботник продлен до 15-го числа, успевайте принять участие!
Во-вторых, мы не можем оставить без внимания значимую дату – 71 год со дня победы в Великой Отечественной Войне. О важности этого дня не стоит вести пустых разговор, поэтому мы приглашаем островитян отдать дань памяти, поместив в подписи Георгиевскую ленточку. Для тех, кому хочется проникнуться атмосферой страшных, напряженных, великих дней, открыто участие в цикле писем с фронта, а если кто хочет пустить в ход фантазию, то не проходите мимо нового музыкального конкурса, тема которому – Война.
В-третьих, не забывайте о постоянных развлечениях, проходящих на Манхэттене – оставьте свои голоса в пользу понравившихся игр апреля, а наша лучезарная девочка Мелисса ждет вопросов в своих пяти днях; если дружите с интуицией и любите делать ставки – вышлите лот в новый круг тотализатора, заодно похвастайтесь плюшевыми друзьями из детства, если вы их еще храните. Всем звездам выйти из сумрака! Видные герои кино, музыки, литературы, боги и богини дискотеки – для вас появилась специальная тема, приглашающая всех творцов заявить о себе.
А в-четвертых, не могу не напомнить о том, что два альтернативных эпизода, Прятки в одиночку и Yellowstone memorial day уже вовсю идут. Даже если вы не принимаете в них участия – не проходите мимо, почитайте, гарантирую, что юмор первого не оставит никого равнодушным, ровно как и горечь драмы второго.
И теперь мы подошли к самому вкусному – чествованию героя этой недели. Винни, чего и говорить – в непростой роли отца ты хорош. Несмотря на то, что она еще недавно казалась твоему герою чуждой, этот контраст размышлений и некая неловкость при общении с сыном, только усиливает колорит поста. Это очень теплый и светлый пост, который как нельзя кстати подходит к негласному слогану Манхэттена этого года, «года Семьи». Пусть у вас с Гвинет и Адамом все будет хорошо, а количество общих и таких вот теплых эпизодов удваивается из месяца в месяц!

И мусь, ты же понимаешь, что я не мог хоть ненадолго взять "микрофон в свои руки", чтобы поздравить тебя с наградой, которая впервые появляется в этом профиле, а Винни - один из твоих крутейших героев. То, что я тебя люблю, думаю, и говорить не нужно, хотя порой хочется об этом орать. Ты - один из лучших авторов Манхэттена, ты - одно из его важнейших составляющих, ты - это просто ты, не будь тебя, я знаю, что давно бы не справился. Моя поддержка, моё вдохновение, мой настоящий друг, перед которым я могу быть просто собой, без образов и прикрас, а это очень важно. Спасибо, что идут годы, а твое присутствие на острове всё так же заметно и значимо. 

[float=left][/float]От соигрока: Здравствуй, любимый!

Я пишу тебе это письмо, потому что ты – самый лучший. И сегодня так считаю не я одна. Ты ведь знаешь, что любое твое творение – лучшее для меня. Я с особым трепетом впитываю каждое написанное тобой слово. Раскрываюсь текстам навстречу, чтобы принять в себя все мысли и чувства. Я люблю чувствовать каждую эмоцию и вздыхать в унисон. И только у тебя получается проводить меня в этот мир нереальных ощущений.

Я рада разделять с тобой творчество, ведь ты – самый лучший партнер на свете. Трепетный и внимательный, во многом своенравный, но зато какой смелый. Другие не умеют так мыслить, в них нет того особого таланта, какой ведет тебя в творчестве. И, благодаря этому особому умению, тебе подвластно все. Трагические сюжеты, которые так больно ранят наши сердца, сменяются идиллическими зарисовками о счастье, а за этой эйфорией обязательно следует комедия, и тогда мы с тобой смеемся до слез. Мы не боимся казаться глупыми, странными, грустными и даже пошлыми. И все это благодаря тебе.

Твои таланты и буйные чувства, которые ты выплескиваешь, все эти сумасшедшие, порой откровенно дурацкие (и оттого по-особенному прекрасные) идеи приводят нас к новым жизням. Ты, играя, тасуешь образы, отпускаешь их, позволяя изведать новые грани, и тем самым восхищаешь всех, а меня в особенности. Я не раз говорила, как восхищает меня твой творческий потенциал и как же приятно говорить прилюдно о том, что ты – лучший. Для меня еще и единственный, ведь мы соединяемся…
«Как кусочки пазла с краями-загогулинами, но если их сложить, то получится целая картинка».

И наши картинки идеальны в своих изъянах. Они курьезные, смешные, счастливые и порой печальные, но ни одна другая картинка мне не понравится, потому что так рисовать можешь только ты. Ты – мой любимый художник, и чтобы рисовать шедевры тебе не нужны кисти, всего лишь буквы, которые можно складывать в слова, а их, в свою очередь, у тебя так здорово получается собирать в предложения. Можно писать красиво, можно писать складно, соблюдая все правила языка, но только по-настоящему талантливые писатели умеют писать феноменально. Именно такими я вижу твои тексты.

Я поздравляю тебя с этим небольшим, но очень ценным достижением. Ты давно это заслужил.

Люблю, целую,
твоя любящая жена.

Индия

Андромеда

Дитрих

Лейла

Бонни

Элеонор

А потом было много маминых слез, молчаливые отцовские запои и пугающая тишина в доме. За следующие два года девочка прошла через все кошмары больного раком – от химиотерапии до пересадки косного мозга. Лейлу выворачивало на изнанку при одном виде еды, ее кожа пожелтела, под глазами были жуткие синяки, из-за яда, который вливали в нее, у нее выпали все волосы, даже брови. Она проводила недели в больнице без возможности сделать даже один глоток свежего воздуха – это был настоящий ад для веселого и интересующегося всем на свете ребенка. Единственной дочери четы Флойд повезло, как не многим, у нее было два брата и оба могли быть донорами. Конечно, выбрали Кевина, потому что он близнец и все такое, но не смотря на все проблемы Тони был готов отдать все, чтобы спасти свою Златовласку. Казалось, что ее болезнь каким-то чудом сплотила семью больше, чем кровь, которая текла у всех по венам, хотя ее была какая-то неправильная. Два года мучений и наконец слова, которые она - девятилетний тогда ребенок и не должна была знать, слова, которые не должны были делать ее такой счастливой, были сказаны: «Лейла в ремиссии».
А потом было пять лет анализов, вздрагиваний при каждом чихе, при малейшей простуде. Она постепенно становилась снова собой, у Лейлы отросли волосы уже не такие красивые, как раньше, но зато ее, настоящие. Жизнь наладилась, но страх, что все вернется висел над домом Флойдов. Самым лучшим подарком на 11 лет стал звонок лечащего врача, который сказал, что теперь она считается официально излеченной от рака, с чем ее поздравили. Тот день рождения, можно сказать, стал для нее и всей семьи двойным праздником.
Лейла стала снова собой – веселой, жизнерадостной и оптимистичной. Она много помогала другим деткам больным раком, рассказывала, как сама смогла победить, играла с ними и делала все, что было в ее силах. Она хорошо училась и готовилась к поступлению в колледж. Казалось, что все страхи остались позади и ничто уже этого не изменит. На втором курсе она, как всегда, пошла проходить плановое обследование, ничего не обычного – стандартные анализы, несколько специалистов, просто убедиться, что все хорошо. Но результаты оказались неутешительными – рак вернулся и снова начал атаковать ее тело.
мое тело - это клетка | Лейла

Алиссия тщательно раздумывает над тем, какой песней закончить сегодняшний вечер. Непохожий на обычные концерты своей…атмосферой, что ли, этот должен завершиться по-особенному. И внезапно, когда ее светлые глаза сталкиваются с темными так, что нет никаких сомнений в намеренности этого действия, в голову приходит ответ. Алиссия улыбается залу, щедро и роскошно, не замечая, как резко глаза Харриса за ближайшим к сцене столом наливаются кровью. Алиссия на секунду отлучается за кулисы, а возвращается с мундштуком, над которым вьется тонкий дымок сигареты. Им всем нужен антураж, а ей – больше всех вместе взятых этих полупьяных зрителей, которые задерживают дыхание, когда музыка начинает литься. Ей бы выпить чего-нибудь, не для храбрости, конечно, она ничего не боится, просто эти темные глаза…
Как ты оказался здесь, Томас? Что ты здесь забыл? Ты пришел сюда случайно, или ноги сами привели тебя сюда, а ты и не знал, мой хороший, кто ждет тебя тут? Не говори ничего – я уверена, что ты соврешь.
Алиссия берет первую ноту, и в этот момент стены «Сэра» начинают рушиться. Она закрывает глаза, протягивая руку в зал – со стен падает штукатурка, огромными пластами отходит и рушится об пол, а в потолке зияют дыры. Романтика катастроф.
Мы встречаемся снова, моя душевная боль, поет Алиссия. «Сэра» разрушен до основания – теперь она поет в квартире, как потом выяснится, съемной, но пока..пока это просто квартира, которая принадлежит Томасу, и сам Томас перед ней – его глаза сверкают в точности также, как сейчас.
Я знала, что мы когда-нибудь встретимся, поет Алиссия…нет-нет. Поет Элис Росс, поет в этой квартире, которую она считает принадлежащей Тому, поет искренне и даже с некоторой печалью – голос полнится хрипотой, и так хочется затянуться сигаретой, но вдохнуть дым значит сбиться с ритму, а эта песня должна быть безукоризненной – это просто подарок, подарок Тому от Элис за то, что пришел, пусть даже он пришел и зря, пусть даже пришел поглумиться, а может, упиваться своей ненавистью, и… что ж, он имеет на это полное право.
Завтра я зажгу для тебя все звёзды | Алиссия

И если отец и сотворил Рай и Ад, то Адам был готов отправиться в Преисподнюю, лишь бы находиться подле нее. Пусть также, как и сейчас, когда он, высвободившись, спешит ей навстречу, лопаются от жара сосуды, пусть огонь жадно лижет его ступни, пока он пытается призвать над ними дождь, но понимает, что в нем нет больше сил даже на управление одной единственной тучей, и небеса, словно с издевкой выдают тягучие капли, с шипением отскакивающих от тел первородных, как от прокаженных. И читая свое имя на её потрескавшихся губах, Адам приникнет к ним своими, забирая её страхи, отдавая свои, зная, что всё, чем сможет уже помочь - это принести облегчение. Его пальцы аккуратно притрагиваются к её груди, и когда глаза Лилит широко распахиваются навстречу его пытливому взору, проникают внутрь. Раздвигают сетку из ребер, с несвойственной их связи нежностью трогают бьющееся сердце, и в последний миг, когда слезы заберет поток разыгравшегося дождя, он сожмет кулак, подхватывая и баюкая ее обмякшее на путах тело. Адам потеряет время, осознав это только когда останется на холме грязи в мареве дождливой дымки. Больше не сможет глотать, на языке осядет запах горящей плоти. Сплевывая вязкую слюну, свободной рукой аккуратно избавит тело Лилит от мокрых ветвей дерева и осядет с ней под его почерневшей кроной, скатываясь по скользкой грязи к его подножью.       
Он будет смотреть, как ее тело, после того, как отлетит душа, исцеляется, как губы её наливаются черничным соком - он так любил впитывать его в себя с поцелуем, там, в Эдеме, когда она, смеясь, кормила его с рук ягодами. Будет наблюдать, как волосы растут и стелются по земле шелковым покрывалом, темнее ночи, что укрывала их лишенные невинности игры под нависающими низко звездами - блеклым подобием отражения блеска её глаз. Адам тут же крепко зажмурил веки, запираясь от правды, не желая принимать её. Раскачиваясь, как маятник потерянных мечтаний, призывал нет, не отца, но Лилит свершить главное чудо - возродиться. Потянуться гибким телом, словно после долгого сна, сбросить его руку, позвать за собой. Он последует, как послушный пёс, не спрашивая, не переча, куда угодно, только бы подле неё.
theory of death. | Дориан

Время остановилось. Время перестало существовать, а вместе с ним исчезали окружающие пейзажи, не меняющиеся день ото дня, но всё же стирающиеся из памяти каждый раз, стоило отвернуться куда-то в сторону. Джек закрывал глаза на один благословенный миг, но мимо пролетали целые дни, словно постояв немного, время пускалось вскачь. Чуть в стороне, в своём излюбленном кресле, которое давно уже приняло форму тела своего владельца, Найтингейл иногда начинал долгие размышления о возможной нелинейности времени, пускаясь в объяснения настолько тонкого метафизического толка, что Селби старался слушать исключительно голос, но ни в коем разе не содержание подобных речей. Этот звук монологов отражался в стенах дома низким вибрирующим эхом, проходя поочерёдно одну комнату за другом, проверяя владения, оставленные по собственной воле, но в горячке бреда на том пике эмоций, когда никакому контролю они уже не поддавались. Джек не винил молодого Найтингейла за проявленное слабодушие, ибо видел в нём снедающее Роберта душевное расстройство, оставляющее не так много возможностей выбора, как могло показаться неосведомленному человеку. Однако именно из этого поступка, из ночи, приведшей брата Лидии на крышу имения, последовала череда событий, отразившаяся на них всех. И теперь Селби стоял у окна библиотеки, пока за дымчатым, подёрнутым тонкой завесой пыли и нанесённой со стороны улицы грязи проносилась осень и зима, в попытках угнаться одна за другой, десятками, сотнями и тысячами мелькая перед глазами, чтобы буквально через мгновение он приоткрывал смеженные веки и изумлялся, как мог за долю секунды забыть проглядывающий сквозь ледяной дождь тёмный сад, рельеф виднеющихся вдалеке ворот, извилистые тропинки, давно не чищенные и сплошь увитые стелющимся по земле плющом, напитавшимся влаги, а оттого с тонкой корой, разбухшей до черноты. Роберт только успевал закончить одно слово, чтобы присоединить к нему следующее дальше по предложению, а Селби проживал одну или несколько жизней, ибо время, действительно, перестало быть линейным. Хотя Джек думал совершенно по-другому, отмечая для себя собственную неправоту. Без Лидии в замке сбились часы.
Тайна замка Найтингейл | Рипли

В жизни — как в ускоренном кино: не успел и глазом моргнуть, а кадр с младенцем в колыбели сменился сценой похорон... Кто-то проигрывает войны, а кто-то, напротив, выигрывает. Словно бабочки, вылупившиеся из кокона, люди из маленьких человечков превращаются в тех, кто разрушает весь мир, подчиняя его собственным желаниям и правилам. Кажется, каждый из вас уже не раз задумывался, что же пошло не так. Что же произошло. Почему хаос завладел каждым человеком на этой планете, и мир обратился в пепел. Каждый все еще живущий человек на этой земле. Выживающий. Задумывался о том, кто именно виноват в том, что виру стал поглощать каждую крупицу чистого воздуха и заражать ваши легкие. Ответов ведь так и нет. Никто их не может найти или же те, кто их уже нашел, просто не в состоянии о них рассказать. Или же… они и есть те, кто создавал этот вирус, с которым просто не сумел в конечном итоге совладать. Он оказался сильней. Могущественней любой другой силы. Сильней самого человека, брея всю вашу жизнь под свой контроль. Тебе нужны ответы? Разве? Ты просто хочешь выжить. Вот. Это ты осознаешь сейчас с особой четкостью. Через бред, в котором пребываешь. Через жар, в котором горит твое тело. Ты, наконец-то понял, что хочешь жить. Слишком сильно, чтобы сейчас посмел сдаться. Ощущая, как каждый шаг дается с огромным трудом, ты все равно продолжаешь идти. Ты должен был обратиться в мертвеца еще несколько дней назад. Или это было намного дольше? Неделя? Или больше? Ты потерял счет времени. С той самой ночи, когда оказался в окружении и чувствовал, как от твоего тела, отрывают куски плоти. Ты ведь даже не кричал. От адской боли, которая поражала твои мышцы, заставляя их неметь. Ты лишь был рад тому, что боль как раз такой силы, что ты очень быстро терял сознание. И все, что запоминал, это все такое же тяжелое дыхание. С хрипами. И привкусом крови.
...одно целое мы. И точка. | Леннарт

Всему виной гравитация. Магнитное поле удерживающее на определенном расстоянии, не позволяющее приблизиться, сойти с заданной орбиты. Центром ее мироздания незаметно стал Бенджамин. Ради него все обезбашенные и рискованные поступки.  Попытки вырвать из лап смерти, перегрызть прутья его клетки. Бен – планета.. сближение с которой приведет к гибели. Однако вдалеке от источника, причиняющей боль энергии, Марии не жить. Во все ирландка видела своего монстра. Слышала его голос будучи в полукоматозном состоянии. Подружилась с призрак Арчера, сотканным из несбывшейся мечты. Пыталась выносить и родить его ребенка. Порочная связь не имеющая конца. Кто-то из участников фантастической пьесы не желал ее прекращения, расставляя пешки по доске в том порядке, каком выгодно ему. Повторяя заезженную комбинацию с завидным постоянством. Откуда взяться иному результату, если наступая на одни и те же грабли? Пора остановиться. Унять бешено барабанящее сердце. Понизить уровень адреналина в крови. Трезво взглянуть на ситуацию. Отыскать в круговом маршруте ответвления и потайные тропки. Хотя бы раз, в качестве эксперимента, отойди от привычных ролей охотника и жертвы. Мария сделала первые шаги. Несколько минут назад она ощутила себе обезумевшим хищником. Когда-то такое тоже бывало. Девушка вступила в поединок со своим насильником. Нет! В хижине ей руководил животный страх. Сейчас она прикрывалась боязнью за собственную шкуру. МакЛина не было. Стайка маленьких человечков с его рожей - кошмар, брызги дурмана, стряхнутого Марией после долгого и мучительного пути к исцелению. Отражения в зеркалах… все, что осталось от убийцы ее ребенка. Безликий не лгал. Странная уверенность в его словах, казалась  естественной, как аксиома не нуждающаяся в дополнительных доказательствах. Жаль, что не она убила ублюдка. Однако Бадди мертв. Девушка это чувствовала на подсознательном уровне.
Madness in me | Мария

All the endings | Дейна

[float=left][/float]
Как она и предполагала, они действительно собирались сыграть в героев и бросить вызову Элдеркапту, что в реальности было сущим идиотизмом и бессмысленностью. Охрана у короля состояла из новейших машин, тех самых, которые изготовили в Люцисе для защиты. Теперь это же стала первоклассная армия, которой чужды страхи, сомнения и боль. С Промпто они спорили до хрипоты, он утверждал, что они расправились с двумя отрядами как с котятами, она же в пух и прах разносила его иллюзии, основываясь на фактах, которые ежедневно проходили через армию. После оккупации Люциса первым делом были захвачены заводы, где стали стряпать солдат разной категории. И с сомнением добавила, что вряд ли бы они даже вчетвером справились бы с парочкой первого класса. К величайшему удивлению Клэр полностью на ее стороне оказался Игнис, подробно расспрашивая обо всем, что ей было известно. С одной стороны она допускала грубый промах, но с другой добивалась расположение у… Игнис казался ей, если не лидером, то, по крайней мере тем, к кому точно прислушаются остальные.
Приятный бонус – вернули ганблейд. С ним Фаррон чувствовала себя в большей безопасности. Гладиолус предложил устроить утром спарринг, чтобы проверить насколько она в форме, ведь путешествие предстоит далеко не легкое и увеселительное. Вообще, единственным, кто относился к ней с недоверием, был Ноктис. Весь оставшийся вечер принц молчал, всем своим видом показываю, что ему по барабану разговор, касающийся его на прямую. «Что за безграничное высокомерие?! И как только остальные его терпят?!» Вслух задать такой вопрос сержант не решалась.
Дейна

[float=left][/float]
Что произошло дальше, Лайтнинг отказывалась понимать, просто секунду назад принц был на расстоянии от нее в несколько метров, а теперь чуть ли не вплотную, на его губах была насмешка, а от легкого толчка в плечо она едва не потеряла равновесие. Какого?.. Взмах ганблейдом, но он рассекает лишь воздух, Каэлум оказался за ее спиной с мечом в руках. Чудом, только чудом она успевает прокатиться по земле в сторону, чтобы избежать удара. Что там сказал Игнис? Не убить друг друга? Да ее чуть не превратили в две половинки Фаррон! И минута не прошла боя… Цирка, никак иначе, потому что Ноктис играл с ней, как зверь играет с едой перед тем, как сожрать. «Я у тебя костью в горле застряну, гад!»
Клэр едва не потеряла контроль и не выстрелила, но вовремя вспомнила, что они не на полигоне, а неподалеку от отеля на берегу озера, спряталась за высокими деревьями и устроили своеобразную дуэль. Значит, на мечах. Она кинулась в атаку, нанося рубящий удар сверху и встречая мгновенно выставленный блок, что однако, заставило прохлаждающегося принца врасплох. Удивление в голубых глазах было для нее лучший наградой за почти слитый и единственный раунд. Значит, шанс отыграться еще есть. Серию быстрых ударов Лайтнинг наносила безжалостно и не жалея сил, вынуждая Каэлума отступать и блокировать, пока ему видимо не надоело и он не оказался у нее за спиной. Благодаря горькому опыту, Фаррон обернулась и сделала подсечку. Вот, сейчас он упадет! Сейчас… Последним, что она видела – алый взгляд полный бешенства, последним, что слышала – скрежет мечей, а последним, что чувствовала – землю под спиной.
Дейна

All this and Heaven too | Андромеда и Трэвис

[float=left][/float]
- Мадмуазель? Не желаете ли Вы составить мне компанию во многочасовой поездке до побережья? Так сказать, прочь из каменных джунглей? – Грант улыбается, глядя сквозь солнцезащитные очки, распахивает щедро и настежь дверь автомобиля, приглашая шагнуть с порога в прохладу кондиционированного салона и захлебнуться в этой дорожной романтике. – В программу развлечений входит многочасовая поездка по безупречной трассе номер восемьдесят два, остановка в как минимум двух закусочных и на двух заправках, созерцание умопомрачительного заката, бросающего свой отблеск на вывеску «Вы въезжаете в Сан-Франциско». – Грант игриво кладёт ладонь на подголовник пассажирского кресла, ненароком приобнимая Иверсен за плечо. И всё так же, пускай болезненно-криво, но от души улыбается. От такой саморекламы сложно отказаться. По крайней мере Трэвис не видит более безупречных вариантов здесь и сейчас. Да и реши она отказаться от такого сюрприза, просто-напросто не выпустит её из машины и будет катать между кварталами либо до тех пор, пока жертва не попросится в уборную, либо…пока не кончится бензин. Так что выбора нет.
Дорога действительно оказывается лёгкой. Весь путь их сопровождает прекрасная музыка из любимой стереосистемы с чудной акустикой, Грант демонстрирует аэродинамические возможности машины, открывает окна, люки, выковыривает горячую картошку из штанов, купленную в закусочной перед пересечением штата, делится ледяной газировкой, демонстрирует кульбиты памяти, пытаясь запоминать номера машин, проезжающих навстречу, а еще проявляет приливы удивительной нежности, целуя рыжеволосую в висок в душных пробках на подъездах к Сан-Франциско.
Трэвис

[float=left][/float]
Первая их остановка затянулась на час с лишним, а все потому, что на пару напал жуткий голод. Андромеда призналась, что забыла позавтракать, а Грант проголодался естественным образом, поэтому они даже прибавили скорости, чтобы скорее добраться до какой-нибудь закусочной и накупить там бутербродов, если горячей еды там не предоставляют. Впрочем, меню в местечке, под названием «У Вэнди», оказалось на удивление разнообразным – мясо, сосиски, куриный бульон, гуакамоле с начос…
- Смотри-ка, прямо все кухни мира, - шепнула Меда Гранту, привставая на носочки, чтобы быть выше, - Что ты будешь?
Сама она выбрала давно – ее внимание заинтересовали сэндвичи из нескольких слоев, которые были якобы местным изобретением и жемчужиной заведения. Насчет жемчужины спорить Иверсен не стала, а вот насчет оригинальности рецепта…
- Забавно, но у нас есть национальное блюдо, оно называется Smшrrebrшd, - она всегда говорила с легким акцентом, поэтому естественно произнесенное датское слово только ярче выделило эту особенность, - По сути – это бутерброд, но… Многослойный, - усмехнулась Меда, а официант (он же бармен, он же повар этой замечательной закуски), аккурат в этот момент поставил перед ней тарелку с заказом, - Его особенность в том, что обычно в нем сочетают не сочетаемые на первый взгляд начинки… - она попробовала кусочек и отметила, что сэндвич хорош, - Сельдь, сыр, яйца, лук, огурцы… Паштеты очень любят вместо соусной основы… Почти каждая уважающая себя хозяйка умеет готовить такой бутерброд! – Меда повернулась в сторону стоящего повара-бармена, и спросила:
- Хотите, я оставлю Вам настоящий датский рецепт?
Андромеда

Just Buried | Сид

[float=left][/float]
Невервилльская ярмарка в честь Великого Фокусника – событие громкое и весьма постыдное. Если Великий поглядывает из-за своей завесы на происходящее в деревне, то вряд ли он радуется ярмарке так, как это представляют себе местные жители – разве что Он обожает огромное сборище пьяных и бесстрашных людей, которые с каждым уходящим часом побеждают всё большее количество алкоголя. И кустов. Неведомо откуда у невервилльцев такая дикая ненависть к кустам, но последние нещадно страдают после каждого деревенского праздника.
А пока жители только лишь готовились к торжеству, в доме на отшибе развернулась одна из ставших обыденными дискуссий, грозившая вот-вот перерасти в перепалку, последствия которой могли наделать в каждом из оппонентов несколько лишних дыр.
- Еще как наденешь! – в очередной раз возразил Демфорд, подбирая платье, которое Аэль швырнула ему под ноги. Вслед за платьем она швырнула яблоко, но вор с присущей ему ловкостью уклонился от (позор какой) летающей еды.
- Да я скорее повешусь! – вскричала в ответ Аэль, стоя напротив мужчины, и ткнула в его сторону указательными пальцами, - сперва тебя повешу!
- Можем потом повисеть вместе, милая, - кивнул Дем, - раз ты у меня романтик. Но сперва – на дело.
Когда в ход пошло очередное яблоко, мужчина чертыхнулся, но упорства не растерял: он повалил свою знакомую на пол, скрутил как палку колбасы, невзирая на ее жалкие потуги освободиться, а затем подтащил к креслу и швырнул на сиденье. Аэль глядела на Демфорда злым и весьма мстительным волком, ее аж всю трясло от невозможности выкрикнуть все известные ей проклятия одновременно.
Сид

[float=left][/float]
- Потанцуем, душенька?
Аэль обернулась. Доли секунды ей хватило, чтобы измерить подошедшего пузатого работягу, чтобы презрительным взглядом, после чего она раскрыла губы в улыбке. Конечно, если вы спросите Демфорда – тот пояснит, что на самом деле улыбка была уверенным оскалом, тем самым, которым хищник предупреждает, что сейчас отобедает несчастной жертвой.
- Танцы не по моей части.
- А что по твоей? – хохотнул работяга и вытер усы, с которых капало какое-то ядреное пойло.
Тирания и изощренные пытки. Хотела ответить Аэль, но Демфорд вовремя обнял ее за талию и уволок к соседнему столу. Почти насильно он влил ей в горло немного яблочного пива, а затем сжал пальцами подбородок, притянул к себе и крепко прижался губами к ее влажным от алкоголя губам.
Поцелуй был быстрым, коротким и совершенно бесцеремонным, но что именно произошло – Аэль поняла лишь через несколько мгновений, захлопнув открывшийся по команде «сюрпрайз» рот. Демфорд стоял с выжидательной ухмылкой. Аэль вскинула голову, выпрямила дрогнувшую спину и с достоинством молвила:
- Сиротку каждый обидеть норовит.
- Смотри, наш клиент мчится навстречу блаженству.
Пьяница во все ноги ковылял к столу, на котором кто-то по случайности оставил полупустую кружку. Видимо, нынче в моде благотворительность. Или склероз – бедные смертные, ни от чего не застрахованы, неудивительно, что мрут как фуфырыши.
- Вперед, мой кудрявый вассал, и да подуют тебе в спину ветра победы! – воодушевленно воскликнул Демфорд и крепким мужским пинком помог своей даме отправиться в путь.
Сид

Sense and Sensibility | Флинн и Джиневра

[float=left][/float]
Жизнь никогда не казалась Джин простой, строясь на принципах, отказаться от которых, означало бы вовлечь себя в неприятности плюсом к тем, что и так неотступно следовали за девушкой. Чаще всего помощь или подарки имели цену, и только она сама могла решить, готова или нет эту цену уплатить. В большинстве случаев была не готова, а потому старательно избегала любых предложений, обладающих характером авансовых платежей. Кто-то называл это гордостью, кто-то – глупостью, Джин звала предусмотрительностью, продиктованной паническим страхом перед возможностью быть загнанной в долговую яму, выбраться из которой не будет и шанса. В её мире бесплатное приходило только от самых близких, от проверенных временем друзей. Принимать их подарки было неопасно, потому что Джин знала, чем продиктован данный жест, как и могла быть уверенной, что за этим жестом не стоит ничего, кроме желания дарителя сделать приятное. Они не требовали долговых расписок и отработок, не ждали взамен ответных шагов. Принять подарок означало, оказать доверие тому, кто его делал, или взять на себя обязательства, которые придётся выполнять. Глядя, как ползёт вверх уголок губ Хэйвуда, и продолжая водить кончиками пальцев по откинутой крышке этюдника, Джин размышляла как раз об этом. Однажды мужчина уже сказал, что ему ничего от неё не надо, и эту фразу она запомнила слишком хорошо, потому что она вписывалась в её представление о мире обещанием схожим со звучавшим иначе – «с тобой ничего не случиться».
Джиневра

[float=left][/float]
Годы, когда Флинн мог позволить себе сбежать с лестницы вниз, не особенно обращая внимание на количество ступенек, а то и не замечая их вовсе, давно уже прошли, и само звучание этого предложения в мыслях вызывало у него то ли усмешку, то ли чувство лёгкого неодобрения, потому что выглядело немного неестественно. Словно ему недавно исполнился не тридцать один год, а перевалило за шестой или седьмой десяток. И связано такое мировосприятие оказывалось вовсе не с физической невозможностью некоторых действий, а с его личным отношением. Скорее всего, ни в десять, ни в пятнадцать лет он никогда не бегал вслед за уходящим транспортом в попытке успеть на посадку, не ребячился просто так, исключительно из собственного хорошего настроения или удачного дня. А сейчас вообще периодически ловил себя на ощущении, что в один не самый прекрасный момент развалится. Случалось это нечасто, в особенно тяжёлые дни, когда с головой накрывала идея бессмысленности работы и криминалистической лаборатории, и полиции в целом, ибо за одним пойманным преступником появлялся не один и не два новых, а выстраивалась целая нескончаемая очередь. Если бы ему пришло в голову подробно изложить для Джиневры свою позицию, описав с начала и до конца так, как она сама могла бы описать свои мысли, непонятные ему, то цветовое решение обуви не вызывало бы столько вопросов. Но для начала такую же точно беседу ему следовало провести с самим собой, в конце концов, он не выбирал яркие цвета и нестандартные решения в своей жизни, похожей на аккуратный гаражный склад без выделяющихся цветных пятен.
Флинн

Прятки в одиночку. 2 этаж | Маркос и Вероника

[float=left][/float]
Дин скривился, живая ящерка была бы на порядок лучше, но сейчас выбирать не приходится, как говорится, и так сгодится. Парень плюхнулся на кровать рядом с Кэнди, сунув трупик под подушку:
- Не грусти, а то грудь не будет расти! – кто-то из ребят шикнул на Дина, мол, тише будь, - да че ты шикаешь? Боишься, что придут вожатые? Да им плевать на тебя с высокой колокольни, по-любому они сейчас пивом заливаются и жрут че-нить вкусное. А ты тут шикаешь, - Дин представил стол в вожатской, заставленный банками и заваленный пачками от чипсов, и у него аж слюнки потекли. Парень встал, собравшись проверить, на самом ли деле там сейчас пьянка, но уселся обратно, когда заговорила рыжая.
«Кукла? Дух? Прятки? Ха, да у нее совсем мозги от книжек отсохли. Лучше бы она сиськи показала.»
- Рыжая, тебя что, к ведьминским корням потянуло? Решила состряпать куклу Чаки? – Дин был не особо компанейским парнем, но сейчас любая шумиха казалась ему не такой уж плохой затеей. – Я за любой кипишь, кроме голодовки.
Он не считал затею такой уж увлекательной, но все же решил присоединиться, ведь уйти можно в любой момент. Вообще, духи, обряды и прочая сверхъестественная муть казалась ему днищем. Но в этом тоже можно было найти свою пользу.
Маркос

[float=left][/float]
Ванда спихнула с кровати, которую заняла одной из первых, свой дорожный рюкзак и забралась на постель с ногами, даже не сняв ботинок. Кое-что ее все-таки радовало - место у окна оказалось самым кайфовым. Девушка откинулась на жесткую кровать и поморщилась от неудобства, после же подложила под голову руку, игнорируя подушку и зажав во второй ладони монетку, гоняла ее между пальцев, чем развлекала себя.   Лагерь оказался не так уж и плох, как представлялся изначально. Ванда любила на свете две вещи - огонь и, как она думала сама - девочек. И конечно же по закону жанра испытывала маниакальную страсть к тем кто постарше и умудрен опытом, но в силу своего возраста и замкнутости держалась особняком и о своих "слабостях" предпочитала не говорить ни с кем. Совершенно легко было бы стащить у здешних вожатых зажигалку или спички, чтобы побаловаться с огнем, но вот как привлечь к себе внимание Лив, оставалось пока нерешенной задачей. Оливия - вожатая их небольшого отряда, была фигурой заметной, точнее в ее фигуре было нечто очень заметное, за что цеплялся глаз, а у прыщавых подростков, окружавших вожатую шлагбаумы поднимались, видимо с целью тоже иметь причастность к попытке "зацепиться".
Вероника

[float=left][/float] Доброго вечера!
И начать сегодняшний выпуск я хочу со своеобразной минуты молчания. Не думаю, что здесь есть кто-то, кто не знает, что завтра (или сегодня, смотря, когда выложут это) мы отмечаем один из главных праздников – День Победы. Можно написать много слов благодарности, много… безумно много, но в этой минуте собираются все эмоции, вся благодарность, тишина, в которой звучат миллиарды и миллиарды слов в дань памяти погибших, что защищали свою Родину и свое будущее поколение. Нас. Спасибо им.
А теперь перейдём к тому, что праздники и, естественно, все ленятся, даже я, Дейна Хьюз, обленилась настолько, что не могу наванилить всем нашим мастерам, что так активно пахали на этой неделе. Поэтому я делаю такой общий обзор, напутствие перед посещением понравившейся или каждой темы творчества, чтобы оценить не только пару примеров, но и остальную красоту, которая в журнал, к сожалению, не влезает. Не резиновый.
Начнём с флешмоба с животными. Дурдом – в хорошем смысле этого слова – творился самый настоящий. Весёлые, забавные, вооружённые и милые зверьки покорили профили участников флешмоба, многие мастера помогли приодеть участников, да и самих себя тоже. Но и не забыли о своем привычном вдохновении и делали работы вне флешмоба, который уже закончился и плавно перешел во флешмоб ко Дню Победы. Кто-то пробует себя в новом стиле, кто-то вспоминает о том, что давно не делал манипы, но фотошоп явно не простаивает и готов к работе. А вообще…
Наши мастера – без тени скромности – самые лучшие на ролевых форумах. Мы восхищаемся ими, пораженно рассматриваем работы, любуемся, порой клянчим и себе комплект, а иногда в самом настоящем шоке видим свои лица в их темах, свои лица в потрясающей обработке и подаче. Спасибо вам за ваше творчество и неиссякаемой музой, только не забывайте давать и ей и себе отдых.
Наслаждаемся!

Tango Revolver

я - не один, но без Тебя просто никто

pencil box

Violent Pornography [2]

В столе.

crazy diamond [2]

дом под столом из стрекоз и росы

четыре после полуночи

[float=left][/float]От администрации:
Добра тебе, прекрасный остров, как тебе живется в преддверии летних дней и ночей? Готовишься к каникулам и отпускам? Планируешь отъезды из дома и наоборот возвращения в родные пенаты? Мы, как и пять лет назад, говорим: где бы вы не были, Манхэттен вас ждет. Наш остров стабильности неизменен, а значит, все у нас хорошо.
Давайте поговорим о том, что происходит. Закончился субботник, спасибо всем, кто приложил усилия на благо общего дома, на неделе грядет лотерея, готовится графика для наиболее отличившихся. Закончился прием ваших вызовов в дуэли, впереди месяц кино, а значит, время, когда можно принять участие в кинодуэлях и множестве иных развлечений, конечно же. Но пока идет месяц, в котором отмечается великая победа, мы ждем ваших работ в цикл писем и музыкальный конкурс, остановитесь ненадолго и напишите тот пост, которым вы будете гордиться. Есть повод для гордости и у тех, кто подошел к финишной прямой в конкурсе пар. Осталось всего два этапа, давайте завершим их ярко и интересно. Скоро оченедной тотализатор начнет принимать ваши ставки, новые задания ждут вас, принявшие светлую или темную сторону. Я явно забыл еще чего упомнить, Манхэттен всегда в движении благодаря вам. Спасибо, что вы такие замечательные. Мы вас любим.
И особые приступы любви сегодня к двум игрокам. Обратимся к игроку месяца: мистер Голд, спасибо, что на протяжении уже нескольких лет ты с нами, я не так давно говорил, что сильно тебя люблю, давай повторюсь, а заодно и скажу: пусть учеба быстрее закончится и все неприятности по этому поводу останутся позади.
Киран, брат сестры, приветствую тебя, как лучшего постописца этой недели. Думал ли я, что этот образ зайдет у тебя так активно? - нет, этого я и не скрывал поначалу, ты меня приятно удивил, а это в ролевом мире, скажем честно, редкость. Пусть вдохновение на Кирана никогда не иссякнет, его сюжеты завладеют твоим вниманием, и второму профилю тоже достанутся отголоски - я его, знаешь ли, люблю особыми любовями, и это у нас взаимно. Спасибо за дружбу, за честность, за то, что я всегда знаю, что ты будешь беспристрастен в выборе, если к тебе обратиться с сомнениями. Это очень ценно - не поддаваться на эмоции, а действовать исключительно в интересах правды. Этого многим не хватает. Никогда не меняйся в данном плане, будь собой, будь с нами. Мы любим и обнимаем. Всем грустных котиков за счет Кирана, что пишет, может быть и редко, но неизменно со знаком качества.

[float=left][/float]От соигрока:
Ух... Ты знаешь, мне всегда легко было говорить, что я думаю, подбирать слова, чтобы передать все эмоции, что чувствую, но сейчас понимаю, что мне сложно взять себя в руки. Почему? Потому что не хватит словарного запаса, чтобы я сказала тебе все, что так хочу сказать, чтобы это хоть немного соответствовало тому, что я на самом деле пережила, что чувствовала, когда наше общение так быстро переросло в близнецовую телепатию.
Кто бы мог подумать, что наша первая встреча, когда я опоздала на вокзал, чтобы забрать тебя с поезда, приведет нас к тому, что мы имеем сейчас? Боги, будь моя моля, я бы в тот день хотя бы накрасилась и выглядела бы подобающе, а не влетела в здание вокзала и накинулась на бедного охранника, где тут эти чертовы входы, где платформы, как на них попасть вообще. А ты даже не ругался. Вообще, ни одного слова, даже шутливо, а мне хотелось провалиться сквозь землю. Посмотри, где мы сейчас с тобой? У нас персонажи, связанные не просто узами брата и сестры, это отражается и на нас в реале, я уже так спокойной говорю, что у меня есть брат, словно и правда, живет вот в соседнем городе, да еще мы с ним эмоционально отражение одной медали. Не бывает идеальных отношений без срачиков, споров и прочего, просто не бывает, но каждый раз я подмечаю один факт, что я бы среагировала точно так же, как и ты, один в один, даже если взять в противовес какие-то хорошие моменты, и это несмотря на то, что наши с тобой вкусы так редко совпадают. Эти редкие попадания дороги мне как самое ценное, что у нас с тобой есть и я понимаю, что не хочу, чтобы их было много. Мне нравится это внезапное попадание в яблочко, это обсуждение до хрипоты, как было с биошоком или просмотром музыкального конкурса, или как ты играешь в одну игру, я в это время в другую и кто кого переорет - все это собирается как драгоценные маленькие камушки, что хранятся в шкатулке подальше от всех глаз, только для нас с тобой.
За многолетний опыт на ролевых у меня были братья, но эти ветки всегда были лишь как сопутствующие, не раскрытые, есть и есть, ты же мне показал, как эту ветку можно не только оживить, как ее можно развивать, как о ней можно постоянно думать, творить графику или клепать видео, строчить посты и желать больше новых игр. Ты сам - одно сплошное вдохновение, потому что после этого поста мне захотелось все бросить и пойти отвечать, если бы не реал и моя способность ложиться спать под утро. Этот пост я ждала как самый желанный подарок на день рождения, нервничала больше твоего, потому что мне же потом отвечать, а если я не смогу? А если не получится показать отношения брата и сестры... близнецов с их связью, что превратилась в тонкую хрупкую нить, которая держится только на старшем брате, в то время как сестра полностью ушла в работу, нарушив данное друг другу обещание. Нарушив то единственное слово, чтобы они не докатились до того, где оказались и сейчас. На краю пропасти, ты с одной стороны, я с другой, ты все такой же - поддержка, опора, который видит жизнь с ее лучшей стороны, и я - пошла по стопам родителей и забыла о самом близком для меня человеке. Ты отлично показал это, словно ком, который катится с горы и все больше и больше обрастает неприятными ситуациями, невозможностью поговорить, болью, что мы не можем даже открыться друг другу, и меня настолько вынес этот пост, что я сидела в ступоре и не знала, что сказать. Ни единого слова. Чтобы я? И молчала? Это практически невозможно, но если это случается, то меня тронуло до глубины души настолько сильно, что я сижу в ступоре, и я купаюсь в своих эмоциях, окружающих с головы до ног, хочу прочувствовать каждую из них, хочу, чтобы меня это не отпускало, потому что именно такие моменты "зависания" - это самое ценное, что может подарить один соигрок другому.
Я никогда не забуду, как мы стали общаться, как завели разговор о внешности Кирана, как я предложила с легкой руки возможность стать родней, как ты сам пришел ко мне и спросил, актуален ли вопрос и после моего короткого "да" все понеслось с бешеной скоростью. Ты написал анкету, ты написал пост, ты вышел в лучшие и это, мой родной, абсолютно заслуженно, потому что такие посты должны стоять в первых рядах, как бы мне не хотелось спрятать его и не показывать никому свою прелесть, но ты заслужил и еще не раз заслужишь быть постом недели. Оглянись назад, теперь мы здесь, на твоем окончательном рождении, с кучей планов на будущее, с музой, что не дает покоя, с осознанием того, что всегда, чтобы ни случилось, будет кто-то со значком онлайн и напишет пару слов, подарит обнимашки, что поможет в трудную минуту или минуту грусти. Ты сказал – близнецовая телепатия, и это стало нашим своеобразным девизом, нашим определением как единого целого, несмотря на то, что у каждого будет и своя жизнь, своя история, но неотъемлемо мы будем идти рядом друг с другом.
И в горе, и в радости, брат, чтобы ни случилось.
Спасибо тебе за то, что ты появился у меня в жизни и стал ее  частью, вдохновением, братом, о котором я всегда мечтала. Я очень люблю тебя.

Лианна

Зеро

Элеонор

Дейна

Мария

Бен

Движение, слова, просьбы, скулеж сбоку сорвало фокус, заставило перевести глаза, сменить восхищение на… Нет, он не чувствовал презрения. Даже раздражения. Творческий порыв тек по его венам, исключая все отрицательное воздействие внешнего мира.
- Ты же знаешь, что бесполезно, - спокойно ответил, опускаясь с электрошоком к мужчине. Не покалечить, не убить, а просто исключить на время творения. Винс знал, как могут отвлекать посторонние факторы в лице ненужного трупа в собственной мастерской, а думать о чем-то, кроме Кармен и ее бессмертной участи не желал, чтобы ретивая муза не упорхнула, и все не оказалось зря.
Вернулся к ней, провел ладонью по прохладному лбу, извиняясь за издержки. Ногой, не глядя, подвинул стул, сделал два коротких шага, порылся в выдвижных ящиках, точно помня, что где-то еще оставалось… Дедлайны доводили его до отчаяния, как и невозможность что-то найти как можно быстрее, прямо сейчас, эта была наспех сделанная мастерская с ошметками лап, крыльев, голов и прочего сфабрикованного гротеска в надежде поймать вдохновение или хотя бы его тень; здесь ничего не лежало на своем месте, в доступности вытянутой руки, и это бесило мелкой яростью, раздражало мыслью на грани паники о том, что чего-то не хватит, и…
Нет, приказал себе Винс, видя закатившийся подальше в ящик яд. Успокойся. Плохому танцору…
Он развернулся к Кармен с улыбкой и шприцем. Устроился на стуле, погладил пальцами сгиб локтя, сделал инъекцию.
- Тебе не будет больно.
Сжал ее пальцы своими и положил голову ей на живот, рассматривая пока дышащее тело впереди чуть ли не с сочувствием. Сейчас кураре остановит этот мерный ритм…
- …и ты останешься прекрасной, - тихо нашептывал в бьющееся в судорогах тело. – Навсегда.
born to die | Джон

Об этот факт ломалась вся красивая схема Киллиана по возвращению Артура Морриса из небытия. Четвертого числа в аэропорту имени Кеннеди он мог тысячу раз подойти к нему, начать разговор, признаться в том, что Хайд в действительность вовсе никакой не Хайд, а он, Макбрайд, его первый любовник-мужчина, тот, кто выдернул из беззаботного мира клубов, легких наслаждений, пьяного веселья в чудовищную реальность рабочего быта; тот, кто неосознанно предал, тот, кто не удержал, когда мог, не протянул руку в ответ на немую мольбу, тщательно запечатанную в оболочку презрения и ненависти. Тот, кто обманул еще раз, опять же - по незнанию. И тот, кто в эгоизме своем не мог отпустить на совсем – с глаз долой, из сердца вон. О, да. Встреча что надо. Лицом к лицу лица не увидать…
Поправив на переносице темные солнцезащитный очки, Киллиан проводил взглядом тонкую фигуру с маленьким чемоданчиком на колесиках до коридора в нейтральную зону и тяжело, от души, вздохнул. Да, определенно, он знал, что сказать ему. И, наверняка, эти непроизнесенный слова были правильными, нужными, выверенными миллиметр в миллиметр. Но они ничего бы не изменили. В лучшем случае Артур бы спокойно выслушал, кивнул, выдал дежурную улыбку и неискреннее «спасибо», после чего развернулся и пошел себе восвояси.  Сказать и сделать – две большие разницы, между которыми лежит огромная бездна, как любил повторять Черри, и, мать его, был прав. Людей оценивают не по тому, как они красиво умеют играть со звуковыми символами, но по поступкам. И по всему выходило, что Киллиан мягко говоря не самый хороший человек на земле. По крайней мере, по отношению к своим близким. И это тоже был факт, об который ломалась вся его схема. Ведь помимо Артура существовал еще и Рауль, которого Киллиан тоже самым неиллюзорым образом кидал через мужской половой орган, при этом еще и перекладывая на его плечи чувство перманентной вины за собственные ошибки. Святой человек, ничего не скажешь, персонификация добра и справедливости.
Киллиан весело рассмеялся. Все это было… чудовищно.
Никто не узнает | Киллиан

Позволь мне…позволь
Коснуться острием пера угольно-черной туши, исполосовать твое тело именем моим. Я прошепчу тебе колыбельную, и постель твоя станет мягче облаков, но сперва позволь мне, позволь…теплые капли крови собрать губами, ты ждешь, и тело твое напряженное подо мною, ты хочешь оказаться на вершине мира? И только лишь я буду сверху, и никто нам не нужен.
Никто.
Позволь мне…позволь
Как пальцы сжимают тонкое полотно из шелка, и как их накрывает теплая ладонь сверху. Холодный и бледный свет над головами, и рассеянно движущиеся тени на стене, и исступленный стон искажает горячее безмолвие, воспаленным рассудком подавленное. Белое – ореолом невинности вокруг его головы, как слезы скорбящего о невозвратном; на белое падают пряди и тут же ускользают вновь, россыпью с терпким запахом Blue Label струятся ее волосы, а губы оставляют влажный след на его шее.
Он обнажен и безумен, как душа грешника на исповеди. Заведенный механизм, отзывающийся лишь на искусные прикосновения, глотающий горячий воздух как обреченный утопающий, но волна за волной, и снисходило вожделенное умиротворение. И женского тела изгибы, что сладким силуэтом победы сияли над телом поверженного, а тот страстно желал погибели.
Запахом масляных красок была пресыщена комната, темная и пустынная, казненная одиночеством и отчаянием. Черное в стенах, белое в отброшенной на пол одежде, дыхание скользит в свете облаками пара, но кожа блестит от влаги.
Время плывет вокруг их постели бездонными реками, и лишь брызги откликаются на призыв неумелых стрелок, подобно заключенным, бредут эти стрелки по кругу в раме старинных настенных часов. Удовольствие прокрадывается, заползает под кожу, снова и снова, разливается с кровью по тонким тканям, исступленно играя беззвучную симфонию, срывая бурные овации после своей кульминации.
Galatea | Ник

Изнутри все покрывалось пылью. Злостью. На неё, на её слова. На себя, на свою нелепую наивность. На судьбу, о которой она заикнулась, на то, что ещё десять минут назад он держал её за руку и хотел простого человеческого счастья. А сейчас до белых костяшек вцепившись в руль, хочет втопить газ и ехать, ехать, ехать… неважно куда. Подальше. От серого экрана, от улыбки доктора, от этих исписанных бумажек с предписаниями. К морю. К черному песку и белым барашкам волн.
И его до чертиков раздражает дым её сигарет, но Ришар не отнимает, а позволяет ей курить. Молчит и смотрит на дорогу, один только раз повернувшись к ней, когда и она повернулась к нему. Секунда взгляда, черный дёготь напротив. Секунда, а внутри злоба растворилась в боли и сожалении, в чувстве вины. Растворилась, как мыльные хлопья в воде, не оставив и следа. Она могла так, она одна, наверное, так и могла – вызывать в нём приступы дикой злости, заставляя целиться, стрелять бить. И с той же легкостью – успокаивать. Моментально. Взглядом, прикосновением. Это какая-то особая магия, замешанная не на героине и крови, а на чем-то, что стоит много дороже, что запрещено не только уголовным кодексом, но и вообще общечеловеческими правилами.
А дома тепло попряталось по углам. И они тоже прятались. Друг от друга, наверное. Или от слов врача. Или от того, что оба чувствовали себя виноватыми за этот краткий миг, за который успели поверить в счастье. Глупые. Изломанные. Нелепые в своей попытке создать семью. И только ей могущие быть. Наркоманов не бывает бывших. Как и проституток. Это стоит помнить, Ришар. Это клеймо на всю жизнь, как бы старательно не пытался латать дыры, всё равно в них просачивается холод. Всё равно сука-память подсовывает воспоминаниях. И что поделать, если самые болезненные из них – самые яркие? Они не умели по-другому. А теперь вот словно играют другие роли, пытаются друг друга не убить.
нарисованное море - глубоко до дна | Филип

Все считают, что кто-то им что-то должен, когда по факту нам в этом мире не должен никто. Кроме нас самих. И главное - кроме тех, чье сердце бьется ради нас, но разве таких людей надо просить о чем-то? Вовсе нет, они и так сами все чувствуют. Тебе достаточно посмотреть в мои глаза и я пойму больше, чем кто-либо другой на этом свете. Я пойму все то, что ты не можешь сказать, я сделаю все то, о чем ты не можешь попросить. Потому что я люблю тебя. Потому что я не вижу смысла в жизни, когда ее смысл не заключается в том, чтобы любить и быть любимой одним человеком. Ты - мое. Мое сокровище. Мой клад. Мой райский остров посреди океана. Ты и есть мой океан. Иногда бушующий, штормящий, а иногда тихий и умиротворяющей. Ты как часть меня, отколотая еще на небесах. Только я нашла тебя и здесь, на земле, и не собираюсь отдавать никому. До встречи с тобой я жила иной жизнью, но мои мысли.. мои чувства, мои принципы, всегда были такими. Я всегда считала, что где-то должен был человек, который сведет меня с ума и заставит сомневаться в собственном рассудке, ведь так любить.. нельзя. Такая любовь вызывает зависимость хуже, чем от героиня. От морфия. Даже он не спасет. И чтобы то ни было, мне нравится утопать в этой любви с головой, даже если потом придется захлебнуться от горечи в груди, смешанной с привкусом железа. Меня не учили этому с детства. Перед моими глазами не было примера идеальной семьи. Я не знала, что такое материнская любовь и забота, а те сказки, которые я теперь читаю нашим дочерям, читала Лере и теперь читаю Тони, оставались для меня выдумкой, в которую я.. отчего-то верила. Я хотела во что-то верить. Хотя бы этому. Хотя бы просто книгам. А теперь я верю тебе. Я верю в то, что у тебя получится. Я верю в то, что ты никогда и ни за что не оставишь меня. Просто.. просто это будешь не ты, если это произойдет. Я это знаю, как и то, что твое сердце не может изменить моему.
...и ценю каждый миг, что когда-то был прожит вдвоем. | Рене

Скрюченная, покачивающаяся и еле стоящая на ногах, едва напоминающая собой человека в той старой и очень большой для её истощенного тела потрепанной и грязной шубе, в которую она облачилась от безысходности, как в кокон, Ирэн шаг за шагом, не видя ничего перед собой, шла вперёд. Медленно спускалась по холмам, медленно карабкалась по ним вверх, медленно и одиноко брела по прямой, оставляя за собой неглубокие следы, что очень скоро заметались гонимым вьюгой снегом. Она знала, что не выживет. Она и не надеялась. Но трясущиеся ноги всё еще оставляли неровную дорожку следов, словно бросая непокорный вызов стихии, которая намеревалась уничтожить её так же, как и всех, кого когда-то знала Ирэн,  как всё то, что когда-то было ей дорого. И шальной разум, мстя за пытки и истязания, помогал ей, подкидывая иллюзии то знакомых запахов, то родных голосов, то огней пламени и света где-то на горизонте - даже стоя на вершине холма, о чем знала Ирэн, в такую метель разглядеть дальше своего носа что бы то ни было невозможно. Но её блёклые безжизненные глаза, не взирая ни на что, видели впереди огонь, покачивающийся из стороны в сторону большим жёлтым пятном. Как соблазнительно он извивался, напоминая о источаемом тепле, о своей умиротворяющей забытой женщиной красоте, которую скрывали от неё летающие, кружащиеся хлопья снега. Такую близкую, такую желанную. До которой оставался всего один шаг. Как в это трудно было поверить, но как это сделать хотелось! Всего один шаг...
Got your hell | Ирэн

| Some cops are born. Others are made | | Мирра/Джесс и Эл/RPS-969

[float=left][/float]
— RPS? — Джесс недоверчиво приподнимает бровь и складывает руки на груди. Пару лет назад неудавшийся эксперимент одного из столпов их ученого мира поверг общественность в грандиозный шок. Тогда идея создать «чувствующего» робота казалась всем настоящим безумством, а доктора, предложившего такой вариант, сочли еретиком среди творцов науки. И все попытки претворить идею  в жизнь оказались провальными. К сожалению ли, а может быть и к счастью. Никто не знал, как сможет повести себя совершенная машина, наделенная возможностью испытывать привычные любому человеку эмоции - любовь, привязанность, ненависть, ярость… Люди испугались неизвестности, сославшись на то, что результаты подобного эксперимента никто не сможет предугадать, слишком рискованно и опасно. Его закрыли, успев выпустить всего несколько экземпляров андроидов, да и те, как полагала Джесс, давно пошли в утиль.
— Ты шутишь? — она перешагивает через очередной системный блок и морщась отодвигает от лица свисающий с поперечных балок кабель. Питу опреснено стоит пересмотреть свой способ организации пространства. — Я думала, RPS давно канули в лету, как неудавшаяся попытка постичь неизвестность, — тихо усмехается, стараясь не споткнуться о разбросанные детали старых дронов, и брезгливо отряхивает пыльные руки. — Они же пережиток прошлого с точки зрения технической модификации. МХ более совершенны, точны и практичны. А это старье…
Мирра/Джесс

[float=left][/float]
- Мне не нужна резервная копия, - спокойно пояснил RPS, следя взглядом за перемещающимся человеком.
- Хорошо, копию делать не будем, - Питер тут же пошел на попятный. – Тогда я проведу несколько тестов, чтобы убедиться в твоей работоспособности.
- Хорошо, - согласился, скупо кивнув. Однозначной линии поведения он еще не выработал, но слышать о себе приятные слова было неплохо.
- Подсоедини эти электроды, - приняв протянутые полупрозрачные диски, с тянущимися за ними тонкими черными проводами, разместил их на висках и замер, ожидая дальнейшего развития событий. Ему нужно было быть осторожным. Согласно словам Джесс что-то пошло не так, а занчит его должны были утилизировать – пустить на запчасти. Но завершение существование подобным образом не было предусмотрено программой целей. Программа в принципе не давала конечной точки, предполагая постоянное саморазвитие и совершенствование.
- Почему серию RPS забраковали?
Услышав вопрос, Питер застыл, прекратив вводить в компьютер команды со скоростью 5 символов в секунду, и повернулся к нему, складывая ладони на коленях.
- Ты можешь запросить данную информацию в базе.
- Могу, - с улыбкой согласился RPS, поймав общую волну с механиком. – Но там отсутствует точная информация. Я хочу знать причину, а не следствие.
Эл/RPS-969

Madness in me | Мария и Бенджамин

[float=left][/float]
- Тихо… тихо, моя девочка, не плачь, - глаза напротив, вот они, наполнены слезами и еще одним доказательством истины. Он устал искать причины и намеки на то, что на сей раз Мария говорит правду. Он хочет ей поверить, в глубине души он уже давно ей поверил и сбросил все маски, удерживающие мужчину на расстоянии от еще одной глубокой раны на сердце. Так или иначе, он даже не знает, что будет завтра. Он не может себя заточить в толстую скорлупу, чтобы избежать боли. Если боль придет, она обязательно его найдет. Сейчас самую ужасную боль причинит то, что Бен не сможет быть рядом с любимой женщиной столько, сколько пожелает того сам, не заглядывая в туманное будущее. Если ему суждено прожить еще всего лишь день, он проживет его, не сожалея о том, что не смог переступить через себя, чтобы быть с той, кого любит. - Не плачь из-за меня. Я не выношу твоих слез, - не отрывая взгляда от мокрых глаз, Бенджамин сжимает девушку в стальных объятиях, чтобы у нее не осталось сомнений, что он не оставит ее, чтобы мчаться на поиски врагов. Никаких обещаний он ей не дает, потому что никогда не умел сдерживать слово. «Я обещаю» - почти никогда не срывалось с его уст. Никто не слышал это словосочетание в исполнении Бена. Никто никогда не просил у него ничего. До прихода Марии. Казалось бы, что он познал уже все, что мог, но только с ней начинает учиться, как любить по-настоящему, как доверять, как открывать кому-то ставшему родному свое сердце.
Бенджамин

[float=left][/float]
- Не уйдешь? – эхом переспросила она, сонно щурясь. Ри хотела еще раз услышать похожие на обещания слова. – Не уходи. Я не буду спать, - запротестовала она, но усталость брала верх. Переизбыток эмоций показывал обратную сторону, состоящую из катастрофического душевного изнеможения. – Я вернусь, - окончательно проиграв битву со сном, сдалась Бетанкур. Она сомкнула мокрые веки, подавив тяжелый вздох. Девушка до последнего не разжимала тонкие пальцы, удерживая Бенджамина рядом с собой. – Не уходи, - невнятно пробурчав, блондинка утратила контроль над телом.
Сон пришел легкий, как весенний ветерок. Безмятежный, ненавязчивый поток бессвязных мыслей. Огревающие вспышки тепла, унимающие физическую боль. Не видеть сны оказывалось намного приятней, чем бродить в лабиринтах собственного воспаленного сознания. Она просто спала, ощущая напряженную грудь монстра под своей щекой. Сердце мужчины отбивало четкий, успокаивающий ритм. Пока его сердце бьется, Мария спокойна. Он рядом.. а остальное подождет до утра. Тело измучалось.. душа исстрадалась. Ирландка заслужила небольшую передышку. Уснула рядом со своим чудовищем, веря в то, что с приходом нового дня… мужчина не растает в туманной дымке. Он обещал. Быть рядом. Ведь обещал же? Блондинка верила. Кажется она хотела сказать Бенджамину об этом, но отключилась раньше, чем мозг дал команду обличить мысль в слова. Не беда. У них в запасе есть время. Девушка поведает об этом утром. Наберется смелости и признается в мрачных мыслях. Тогда станет совсем легко.
Мария

А почему бы и нет? | Зейн и Деметрия

[float=left][/float]
- А там сильно холодно? Если сильно, то полетим обратно. Не люблю я, когда холодно, - и по продолжающемуся тихому ворчанию в течение ещё минут пятнадцать, можно было понять, что грек не из терпеливых парней, но Деми то у нас и так это давно знала. И как уживаться с этим ворчуном тоже, по всей видимости, также давно поняла, потому как окружающие Гектуса люди диву давались и всё не прекращали из года в год задаваться вопросом, что за святая либо же вкрай чокнутая женщина, эта Деметрия Гектус, которая не смотря ни на что, под девизом «что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мой муж со мной» продолжала упорно быть рядом с этим мужчиной с уймой определённо точно не положительных черт характера и таким же количеством «не нормальных» принципов и взглядов.
И если бы Деми сейчас, на минуточку, напомнила Зейну, что там, куда они летят, вообще-то, горы и снег по пояс, а в Аспене ну никак не может быть «жарко» в априори, то получила бы на это абсолютно уникальный в своём роде, совершенно «зейновский» взгляд, полный обречённости и безнадёжности бытия, какой у него по обыкновению бывает, когда внезапно обнаруживается, что не все печеньки в пачке оказываются целыми, или что в холодильнике не достаёт килограмма свиных котлеток. Такой полный вселенского горя и печали взгляд, который можно увидеть только в его исполнении.
Зейн

[float=left][/float]
- В таком случае, у меня будет каждый день болеть голова, ну ты понял, - ухмыляется, медленно проводя языком по нижней губе. – И клянусь, если узнаю, что ты угощался где-нибудь в другом месте, худо придется всем участникам этого безобразия, - усмехается, поднимает брови вверх, облизывает губы, да игнорирует ворчание мужа в ответ. Все ему не так, все ему не эдак, выспаться он не может, а вот Деми перед полетом спала, как убитая, нет, серьезно. Представьте себе, что полночи, ладно, час-полтора вы усиленно трахаетесь, не жалея сил, а затем под утро делаете налет на холодильник приговаривая мужнины котлетки. Конечно, вы будете спать без задних ног, да вообще без любых частей тела, на самом деле. Короче говоря, Деми плющила свою красивую мордаху, удобно умостив ее на мягкую подушечку, сама растянувшись на кровати, прикрыв упругую задницу одеялом, и мерно посапывала, довольная тем, что было ночью.
- Ну, хочешь я тебе колыбельную спою, так уж и быть? – и она бы спела, нет, правда, ей не сложно, да и не стыдно, вокальными данными Бог не обделил. Деми вообще часто пела своим детям, им нравилось, засыпали мгновенно без проблем и не беспокоили до утра, если только у них ничего не болело. – Или знаешь что, возьми себе виски, а еще лучше водки. И кстати, у тебя к подошве кусок говна пристал, - заметила итальянка, и нарочито громко подчеркнула эту фразу, чтобы мужик справа по борту обернулся, а Деми поржала с его жирной недовольной морды.
Деметрия

Спорим? | Дейна/Клэр

[float=left][/float]
- И так, как вы познакомились?
Фаррон сверлила взглядом сидевшего напротив принца за столом, что ломился от всевозможной еды и как назло, кусок не лезет в горло. Во главе трапезы сидел Регнис, переводя взгляд то на розововолосую девушку, то на своего сына. За весь разговор – сержант и слова не проронила, слушая, как Каэлумы обсуждают политику, страну, все что угодно, только не свадьбу. И на тебе, как гром среди ясного неба вопрос, который Клэр надеялась избежать.
- Во время войны, - пожал плечами Ноктис. – Я спас ее от меча, что отделил бы прелестную головку от тела.
«Ах, ты ж, тварь! Нихрена подобного не было!» Лайтнинг смолчала.
- Мы стояли бок о бок, но частенько приходилось вытаскивать ее шкуру из передряги.
Лайтнинг сжала кулаки под столом.
- И она всегда лезет на рожон.
Лайтнинг убила его взглядом.
- Но, наверное, именно и это привлекло меня, - продолжил издеваться козел этот. – Первый шаг, безусловно, был с ее стороны, - разрешение на старт дано, проверить координаты до Марса. – Красавица со смущенным выражением лица – как тут можно было устоять?  - Три, два, один… - Клэр очень мило и робко спросила у меня, как я себя чувствую после тяжелой последней битвы, когда в лазаретах лежали все, завершив нашу небольшую беседу поцелуем.
Дейна/Клэр

[float=left][/float]
Подстава!
Знакомство с четой Фаррон прошло хорошо, и единственным тревожным знаком было то, что глава семейства очень недобро смотрел на принца и провел, чуть ли не тщательный допрос по поводу их отношений, свадьбы и его намерений относительно старшей дочери. Каэлум оказался потрясающим лжецом – он так расписал их тайный роман, нежелание Клэр быть застуканными на публике, свое стремление, во что бы то ни стало добиться ее внимания, что мать и Сэра растаяли в мгновение ока как кисейные барышни. Только это и остановило Лайтнинг сказать правду, одно дело выдать ее не родным, да хоть королю, а другое дело – своим близким. Хотя мысль, что отец пристрелит мужа и сделает ее счастливой вдовой, не давала ей покоя и руки так и тянулись ее реализовать.
Выпроводив родственничков, она собиралась запить… Нет, после последнего раза она завязала и больше ни-ни, тем более, что ее ход так и остался нереализованным, хотя Джордану Фаррону ее выбор откровенно не понравился, но он смирился под натиском своей жены. И напоследок пообещал прийти с ружьем, если обидят его дочурку. Просто так одолжить наотрез отказался. Видеть довольного Каэлума – это как проснуться после похмелья с сильнейшей тошнотой и с желанием выблевать все внутренности, впрочем, такая реакция на наследника у нее всегда была. На наследника, которому надо отомстить и за завтрак с королем и за ужин с родителями, где ее выставили влюбленной дурой.
Дейна/Клэр

Не голый - у одежды цвет телесный! | Натаниэль и Рудольф

[float=left][/float]
-Хэй, Дэрил! Сегодня у нас в программе ролевые игры. Я купил костюм пикачу и хочу пронзить тебя своей мощной, горячей молнией! Раздевайся! - радостно заорал Джокер, стоило ему ступить за порог любимого магазина.
Магазином был один из самых крупных секс-шопов. Дэрил - один из самых милых продавцов там. А в качестве костюма пикачу на голове Криса красовались желто-черные покемонские уши на ободке, в которые и тыкал радостно разноглазый, подтверждая свои слова. Улыбаясь во все 32, он повис на консультанте, излучая волны позитива и заражая своей энергией. Жаль, что людей в магазине не было. Погода прекрасная, время еще детское, будний день. Очевидно, все страждущие уже или закупились всем необходимым, или вовсе вкалывают еще на своих работах - хотя такие люди как раз и были меньшинством в этом меньшинствинском обществе.
-Нет, не будешь? Эх, какая жалость... вот всегда ты, сволочь, остаешься при одежде. Что ж, ладно. Тогда разденусь я! - отлипнув от парня, радостно стащил с себя майку и повесил ее на "друга" посетитель.
Жарко. Когда тебя и твою мечту разделяют всего несколько метров, просто невозможно сохранять хладнокровие и спокойствие. Джокера едва не трясло от предвкушения.
-Я пришел за своей Прелестью, Дэр! О, да! Я, наконец, накопил достаточную сумму... Так что... - звонко похрустев костяшками, Джокер облизнулся, выждав интригующую паузу, прежде чем во всю глотку заорал - Доставай сюда моего дракона!
Рудольф

[float=left][/float]
Я откровенно говоря шел на риск, отправившись в одиночку гулять по любимому кварталу Кастро без сопровождения друзей. Нацепив капюшон и надев очки, я тешил себя тщетными надеждами, что данная конспирация сойдет мне с рук. На деле, я еще больше привлекал к себе внимание. Сладкие педики с радужного квартала буквально пожирали меня взглядами. Еще чуть-чуть, и какой-нибудь смелый и борзый самец захочет вступить со мной в контакт. Возможно я поступил легкомысленно, придя сюда один... Но бывают же в жизни людей дни, когда хочется убрать со своего личного пространства все преграды в виде лиц, которые день изо дня приходится лицезреть и терпеть. Бывают же? Ну конечно бывают. И я тому прекрасный пример. Вообще я человек коммуникабельный, предпочитающий активный компанейский отдых, пассивному чтению книги с чашкой чая и вазочкой сладких печенюшек. Впрочем, бывают в моей жизни и такие моменты, когда я не прочь взяться за твердый переплет какого-нибудь интересного произведения, которое прибавит к моему IQ парочку баллов. И от чая с печенюшками я редко когда отказывался. Особенно если чай с бергамотом и ломтиком лимона. Последний, я люблю практически в любом виде: лимонное парфе, лимонный курт в пирожных, домашний лимонад, жевательная резинка со вкусом лимона, хугарден с ломтиками лимона и т.д. И будьте уверены, я настоящий концерт закачу, если в холодильнике не окажется свежего, кислотно желтого, сочного лимона. Своего сожителя я буквально вчера разбудил среди ночи воплем: 
- О нет! Лимон! Он кончается! Последний кусочек! Как же быть, я ведь умру без лимона!!!
Натаниэль

[float=left][/float]
Алоха, жители острова и хорошего вам настроения!
Весна, весна, весна - жаркая, зеленая, солнечная и я знаю, что некоторые любители холода точно поморщились при трех определениях, но зиму пережили, теперь пора встречать долгожданное лето на пороге с мечтами об отпуске где-нибудь на необитаемом острове со всем включено и выключено, полным VIP обслуживанием и чистым релаксом. Иными словами все - кроме работы, забот и проблем. Поэтому стряхиваем с перышек последние упоминания холодов и готовимся убирать - действительно убирать - все теплое подальше и... Даешь больше голого тела! хд
Наши мастера наоборот одевают нас по полной программе в шубы, хотя шубы и под конец весны? Впрочем, человек, что спускался с трапа самолета в шубе в конце августа в самый пик жары говорить такое странно, но шубы такие шубы, что отдавать такое сокровище в какой-то багаж и непонятно кому, увольте. Поэтому мы и прижимаем к себе все самое ценное и дорогое, носим до дыр, холим и лелеем, не можем насмотреться на неожиданные подарки и крутимся перед зеркалом, точнее на форуме.
На это неделе в работах проскальзывают яркие и сочные оттенки, но и не забывается всеми любимый тлен, который требует такой же отдачи, как и любая другая работа. Вообще, каждая выполненная графика - это своего рода тяжелый труд. Конечно, тут не нужно разгружать вагоны или бегать по мелким поручениям шефа, сюда вкладывается душа, но так же и нервы, если что-то не получается сразу, если виснет программа, если просто не идет работа, потому что день не задался и настроение паршивое. Но наши мастера берут себя в руки, открывают фотошоп и творят... я бы сказала магию, слово слишком затерто, поэтому лучше скажу - красоту. Творят самую настоящую красоту, поэтому смотрим примеры, любуемся, переходим в тему и наслаждаемся остальными работами!
С вами была Дейна Хьюз и солнечных вам эмоций!

Violent Pornography [2]

The тема

Граф Львовыч

Drinking life

выше неба

четыре после полуночи

я - не один, но без Тебя просто никто

pencil box

crazy diamond [2]

no one has to know what we do

[float=left][/float]От администрации (Амелия):
Доброго времени суток, неспящий остров!
Все готовы к длинным летним ночам? У весны вышло время – осталось каких-то два дня и все, встречайте июнь, жару, тополиный пух. Всем тем, кто любит солнце, желаю прилива вдохновения и хорошего настроения каждый день, включая рабочие. А тем, кто как и я, всеми фибрами души лето терпеть не может… Ребят, на Аляске сейчас +16, давайте дружно туда мигрируем, а?..
Но и жаропрочным, и морозолюбам спешу напомнить – традиционные удаления перед каникулами на Манхэттене уже наступают на пятки, спешите убрать свое имя из Списка удаления. Это можно сделать, убив двух зайцев – заодно выполнив задание-другое в тематической ежемесячной забаве, которую уже окрестили Дороги… (думаю, вы догадались, о чем речь). Не стесняйтесь рассказывать о ненависти или безграничной любви к работе и прочим интересным вещам. Для тех, кто любит запрыгивать на подножку уходящего поезда – любой из конкурсов, посвященный военной тематике. Осталось два дня, и мы оставляем майские празднования в прошлом. А еще за плечами остался тур мафии, уверена, что игрокам и зрителям есть что сказать по поводу прошедшего экшена. Ваши измышления от лица героев можно, кстати говоря, и даже нужно, пересылать через профиль Папарацци прямо в эфир нового радио, а выразить свое восхищение игрокам острова можно еще успеть посредством голосования в Играх месяца.
Говоря об игроках и восхищении, самое время перейти к посту недели… Дейна, мой юный падаван, ты же мне простишь, если я не буду повторяться еще раз по поводу непосредственно поста, который будет висеть в шапке, а скажу о кое-чем другом, не менее важном?..
Во-первых, о том, насколько твое творчество можно считать… Пророческим? Мотивирующим? Ты и сама знаешь, насколько четко своими видеоподарками попадаешь в цель – под тот видеоряд, что ты строишь, хочется перекраивать истории и придавать им воплощение в словах; хочется пересматривать на десяток, на сотню раз, с каждым неизменно вдохновляясь и черпая новые и новые идеи. Видеть суть пар, отношений, сюжетов – это тоже особый талант; зачастую подарки графические и иже с ними делаются по принципу «чтобы было», а ты… Ты вкладываешь душу, изучаешь игры, анкеты, хронологию – титанический труд, которым невозможно не восхищаться. Это же самое применимо и к твоим постам – стремление к правдоподобности и отсутствие даже намека на мэри-сьюзим – то, что делает твои игры захватывающими, вне зависимости от того, пишешь ли ты экшн с юмором или же драму на грани прекрасной и тяжелой трагедии. Я до сих пор не могу поверить в том, что образ моего мучителя в строгом костюме вышел настолько… Поразительно реальным. Я читаю посты – а вижу его глазами. Ровно как и глазами Дейны, выжившей в сентябрьской мясорубке в «Зонтике».
Во-вторых, я хочу сказать, что настолько стремительно никто не становился для меня другом. Несмотря на все шероховатости, недопонимания и прочее-прочее, я очень рада, что прошлой осенью ответила на твое сообщение в аське и понеслось… Элемент безумия, присутствовавший при знакомстве, передался по нашему общению и далее – ну кто, кто, если не ты, предложил бы кров двум чужим людям, с которыми общается от силы пару месяцев?.. Та сходка навеки останется в моей памяти, и не только своей насыщенностью, но еще и… Контрастом. Ты очень, очень изменилась с того времени. Ты, несмотря на свои страхи и былой опыт, делаешь все новые и новые шаги: в творчестве и в работе над собой. Это самое важно для меня в друзьях – готовность к переменам и совершенствованию, к развитию.
Я верю, что у тебя все-все получится, образуется и жизнь потечет так, как хочешь только ты; «ненужные» люди, желающие зла и завистники развернуться и пойдут другой дорогой, вдалеке от твоей.
И передаю микрофон Мэдс. Думаю, ей есть что сказать, а тебе – будет приятно послушать кого-то, кто не трещит у тебя под ухом каждый день;)

[float=left][/float]От соигрока (Мэдисон):
Эй, дорогая. Я не хочу распространяться на добрых полпоста, так что, хотя это будет сложно, я постараюсь. Я просто хочу сказать тебе, какой ты талантливый, разносторонне развитый, а главное замечательный человек. Для меня последнее, пожалуй, даже важнее всего остального. Не только в твоем случае - вообще. Мне кажется, что только человек, красивый внутренне, способен творить такие чудесные вещи. Видео, фотошоп, посты - есть ли что-то, что тебе не дается? Эта неделя лишь подтвердила, что ты способна на многое, на очень-очень многое. Наблюдать за тем, как полюбившаяся мне история целой семьи, история знакомых мне на письме людей обретает кровь и плоть благодаря твоему мастерству, рождается заново в кадрах видео, ставшего мне быстро таким дорогим, - это одно. Твой пост - первый в нашу игру - делает картинку целостной как никогда. И это - другое. Не хуже, не лучше, просто другое. Одна часть общего целого не может быть лучше или хуже другой, потому что вместе они создают совершенство, доносят до наблюдателя не просто представление, а понимание созданной всеми нами истории. Твоя часть - часть Дейны, ее эмоции, ее переживания - неотъемлема от общей картины, она задает тон дальнейшему повествованию, и что-то мне подсказывает, что игра будет интересной… если не сказать больше. У меня было много мыслей по поводу поздравлений, по поводу ответа на пост, а сейчас - ни одной. Но это не плохо. Я знаю одно: все еще будет. А сейчас я просто поздравляю тебя, говорю спасибо и крепко обнимаю, потому что ты действительно заслужила все это - и поздравления, и благодарность, и обнимашки. С постом недели тебя, солнце. Ты лучшая.

Стефан

Зеро

Элеонор

Дейна

Элин

Мария

Если бы кто-то спросил ее, кто она такая, то этот человек так бы и ушел без ответа, ведь нельзя зачерпнуть воды в почти опустевшем колодце. Но вопрос бы возник, непременно, он возникал у всех, с кем ей доводилось контактировать за последние пару недель и тем чаще эти безответные вопросы мельтешили в голове, сбивая и загоняя все глубже утерянные воспоминания. Кто она такая? Что ей здесь нужно? Откуда? Она пришла с первого уровня? Это проверка? И не получая ответов, люди, если их можно было так назвать, хотя женщине больше по вкусу было слово «существа», уходили в сторону, пятились, из опасения ли, или по каким-то другим причинам, прогибая спины. Она подозревала, что в ДНК этих существ еще во времена первых экспериментов был внедрен этот ген послушания. Идеальные рабы, муравьи, суетящиеся в своем муравейнике во благо Урании.
Женщина не помнила своего прошлого, но образ мысли, воспитываемый в ней годами, сохранился. Она все так же брезгливо ступала по грязному полу металлических конструкций, заменяющих этому уровню землю, вздергивала нос и то и дело поправляла респиратор, опасаясь, что тот сидит недостаточно надежно и она может ненароком сделать глоток царящего вокруг нее смрада. Ее бедра плавно покачивались в такт походке, и неизменно просиживающие свои штаны у экранов телевизоров существа, могли дорисовать в воображении, что некогда эта женщина носила не черный костюм, скудный на детали, а дорогие платья из невесомых тканей, настолько близких к натуральным, что невозможно было удержаться от прикосновения к ним. Она неспешно поднимала руку, заправляя за заостренное ушко прядку ярко красных, но коротко остриженных волос. Помимо образа мыслей, сохранилась и память прикосновений. Когда-то волосы были длиннее, когда-то этим же жестом, она откидывала их за спину, борясь с порывами ветра, не отравленного ядом.
Шторм - это я | Нора

- Здравствуй, - Алистер прикоснулся к недрогнувшей женской ладони, лежащей на подлокотнике кресла, подушечками пальцев и слабо погладил морщинистую кожу. – Мама. – Он ожидал реакции и, видимо что-то все-таки получив, наконец-то  нашел себе место перед женщиной, присев на край свободного стула, который видимо кто-то заранее заготовил для визитера.
Пока ты не зайдешь в комнату, пока не окажешься лицом к лицу с владельцем всех здешних аккуратных рамочек, жесткой щетки для волос, зубной щетки в единственном экземпляре, что торчит из стакана в ванной, ты не поймешь, что здесь происходит, что сокрыто от чужих глаз, что имеет свою историю. Никогда не поймешь.  Некогда голубые, с легкими вкрапинками серого, глаза потускнели и смотрели на все с вековой печалью. Женщина молчала, не смотря на слегка приоткрытый рот, имеющий тонкие губы, которые для безопасности покрывались гигиенической помадой с легким оттенком кофе.  Молчала и слушала, иногда ее редкие ресницы подрагивали, и она медленно моргала, скрывая за сухими тонкими, как пергамент веками воспаленные глаза. Аккуратная, ухоженная женщина напоминала цветок, который поместили в вазу и, в надежде спасти от гибели ему ежедневно укорачивается стебель и меняется вода.
Невооруженным глазом было видно, что разговора не будет. Даже если этим двоим, носившим одну фамилию и имеющим нечто общее, пусть и в прошлом, было что сказать друг другу, этот разговор не был необходимостью.  Мужчина перевел взгляд на Баум, и взглядом пригласил подойти ближе.
- Мама, познакомься, это Хельга. – Алистер немного помедлил, видимо выбирая, как представить Баум. – Она работает над лекарством, о котором я тебе говорил. Снова послышалось что-то среднее между поскрипыванием половиц и едва различимым стоном, печальный женский взгляд (кажется единственное, что вообще было движимо в этой женщине) медленно сдвинулся с мужского лица и переместился на женскую фигуру.
Rather be your victim, than be with you | Алистер

Он... он... он один во всем виноват.
Громкие слова эхом били по вискам. Бенджамин отполз как можно дальше в грязный угол. Жался в стену. Пытался дышать через раз. Не хотел, чтобы даже его дыхание касалось девушки. Его дыхание отравленное, как и все в этой квартире. Каждая вещь, к которой он прикасался, пропиталась тьмой. Ей нельзя оставаться здесь... нельзя быть рядом с ним... нельзя помнить... Все, что он делает, осознанно или нет, в итоге причиняет ей боль. По ее щекам катились слезы. Он так не любил, когда она плачет. Девушка вновь была близка к приступу паники. Бен не хотел причинять ей боль. Но на что же рассчитывал, разыскивая ее в огромном мегаполисе? Если ему так хотелось увидеть Марию, он ведь мог найти ее, но не выдавать своего присутствия рядом? Ведь мог постоять недолго, убедиться, что она в порядке, и уйти? Мог сделать вид, что он по-прежнему мертв? Конечно же, мог! Но ему потребовалось воскресить ее воспоминания о худших моментах из жизни. Захотелось прикоснуться к девушке, почувствовать, что она жива также, как и он. Увидеть вблизи ее глаза и не найти в них ненависти, лишь один голый страх и ужас.
- Прости, что я не мертв, - с сожалением он всматривался в полные слез девичьи глаза. Когда он молил о смерти, та не приходила. Когда хотелось жить, та тянула свои скрюченные руки и забирала с собой в мир мертвых. Злая насмешка судьбы... Бен как наяву видел посеревшее лицо пилота, его застывшие в вечности глаза. Он так хотел жить... у парня осталась мать и друзья. А у него, что осталось у него? Ничего. Вслед за этим картинка сменялась обнадеживающим лицом старой женщины. Она верила, что когда-нибудь ее сын вернется домой и произнесет «здравствуй, мама». Ее морщинистое и добрые глаза... в них было столько надежды и веры. Бен поломал их жизни, появившись с ними рядом. То, к чему он прикасается, гибнет. Уже не раз мужчина убеждался в этом, но продолжал испытывать судьбу и, в конце концов, обманывался сам. Все, что он мог делать для оставшихся в живых, это высылать старушке деньги каждый месяц. Это не исправит содеянного, но так, по крайней мере, он будет знать, что она в порядке и у нее по-прежнему есть крыша над головой. Для Марии... что он мог сделать до нее? Лишь уйти из ее жизни и не возвращаться. Для них нет будущего. Для них нет ничего, что начинается на «мы». Теперь есть только отдельно «она» и «он».
С закрытыми глазами | Бенджамин

Разложив на полу несколько листов белоснежной бумаги, она раскрыла коробку с акварелью, поставила рядом баночку с водой и взялась за кисть. Адам сидел рядом и, посасывая сразу четыре пальца, наблюдал. Сначала она нарисовала желтое солнышко, и он довольно задрыгал ножками, а когда под ним появился серый полосатый котик, малыш звонко засмеялся.
- Мяу-мяу, - заладил он, подползая поближе. – Мяу, мяу, мяу.
- Котик, - улыбнулась Гвинет. – Кто здесь мой котик?
- Я, надеюсь? – спросил Винни, стоявший в дверном проеме.
Он варил кашу с фруктами для их сына, чтобы после отправиться, наконец, на пляж и ощутить ступнями теплый белый песок, а кожей – соленую прохладную воду. Гвинет посмотрела на мужа с нежностью и, утратив бдительность, не успела спасти нарисованную зверушку от ладошки Адама. Превратив рисунок в серое пятно, он заметно удивился и принялся рассматривать маленькую ладонь. Винни тихо и смешливо хмыкнул, наблюдая за мальцом с интересом. Они постоянно занимались этим. С каждым днем Адам становился все взрослее, и потому следить за его развитием было очень занимательно. Почти так же волнующе, как видеть первые неумелые шаги или слышать первое слово. Сначала Адам научился звать маму, потом – обоих пап, ну а дальше вошел во вкус, принявшись перечислять игрушки, животных и цвета.
- Де котик? – спросил он, наконец.
Гвинет тихо засмеялась, Винни, вторя ей, ушел мешать кашу. Котиков она уже давно наловчилась рисовать, поэтому без труда повторила свой шедевр. А рядом с ним изобразила желтого цыпленка.
- Кто? – Адам ткнул пальцем в цыпленка. – Кар-кар?
- Цып-цып, - улыбнулась она.
- Сып-сып! – радостно закричал сын прежде, чем уничтожить и цыпленка.
Madonna Litta | Гвинет

Мир, в котором существовала Камилла, жил по совершенно иным законам. Представить ее высокомерной семье казалось почти что дикостью. С первого дня появления в госпитале, когда девушка желторотым интерном оказалась в группе под началом резидента Хита, она стремилась во всем быть первой и доказать свое право на место под солнцем: отвечала на вопросы прежде, чем их успевали закончить, и с остервенением рвалась в операционную в надежде как можно скорее показать уровень своих, неоспоримо, обширных, но все еще теоретических знаний. И каждый раз, когда мужчина прерывал ее горячную «научную» тираду очередным ироническим комментарием, девушка недовольно сдвигала брови и хмурилась, чем вызывала только большее желание щелкнуть пальцем по поджатой губе. А позже, разумеется, коллеги и, особенно, новобранцы, с остальными из которых у Арчи складывались вполне приятельские взаимоотношения, доносили самые ржачные эпитеты, изрекаемые устами Хаммел в адрес временного руководителя. «Самовлюбленный самодур, который думает, что, раз он старше на пару лет, то имеет право распоряжаться — мы с вами дипломированные врачи, окончившие медиану с отличием, и мы не должны терпеть такое отношение! Он нарушает субординацию!» — вещала она перед одногодками речь, достойную предвыборной кампании перед выборами в президенты. И, несмотря на то, что Хит тогда насмеялся от души, последующие несколько суток он принципиально вверял Хаммел только обязанности помощницы младшей медсестры. Негодование «дипломированного врача» по этому поводу не знало границ. Она бросала на Хита злобные взгляды и не менее злобно, словно ведьма — проклятья, — бубнила себе под нос что-то не слишком лестное в его адрес. В больнице ходили слухи и о ее попытках жаловаться заведующему, но их истинность (как, впрочем, и ложность) так и не подтвердилась. Итог оставался один: ей по-прежнему приходилось подчиняться. Арчи тогда не подал виду, что заметил, как удивленно округлились серые глаза интерна, а темные брови поползли вверх, когда по окончании воспитательных процедур он пригласил ее прямиком в операционную, где выбил ей место в числе помощников, порадев за нее перед оперирующим хирургом и сделав, тем самым, первым интерном того выпуска, допущенным до практики.
Горя чуть слышно | Арчи

«Тебе нужно проснуться...» - слышится в висках вместе с адским гулом после удара, но Эммануэль почти не реагирует на позывы рассудка прийти в себя, ей итак хорошо – по крайне мере, не чувствуется боль, не нужно шевелиться, и так спокойно от чего-то лежать под солнцем, будто бы ничего не было, ни погони, ни перестрелки, не треклятой слоновой кости, за которой они с Матиасом сюда и притащились.
«Ну же, вставай, ты..!» - голос становится все более настойчивым и зловещим, в какой-то момент, женское звучание вовсе пропадает и теперь от виска к виску, словно эхо, отскакивает фраза, сказанная будто бы Маттео. «…Бесполезный кусок мяса», - и если бы Эммануэль была в сознании, то из глаз бы украдкой хлынули слезы – от обиды, от горечи чувства, что сейчас она и правда абсолютно бесполезна. А быть обузой своему мужчине, быть вообще кому-либо обузой эта женщина себе позволить не могла. При всей своей патологической привязанности к чьему-либо обществу рядом, на закате своих лет, она предпочла бы стать отшельником – уйти в лесную глушь, вдали от чужих глаз, чтобы сделать свой последний вдох в одиночестве. Ей не стыдно признавать, что она чего-то не может; ей стыдно не смочь сделать что-то, на что она заявилась с полной уверенностью в собственных силах.
«Вставай!» - электрическим разрядом по сознанию, в тот самый момент, когда густой и масляный воздух в раскаленной пустыне рассекает первый выстрел. Эммануэль боится – не за себя, ведь пуля явно предназначалась не ей; боится за то, что это целились в Матиаса, и, не дай то Бог, попали. Но вида, что пришла в себя, не подает – остается лежать, пытается рассмотреть хоть что-то сквозь полузакрытые слипшиеся ресницы. Через секунду на нее сверху падает смердящее потом мужское тело, и следующая череда выстрелов окончательно дает итальянке понять, что победа на их с Росси стороне.
Fury road | Эммануэль

recognized you at once | Джиневра/Молли и Рипли/Джек

[float=left][/float]
- Она такая же упрямая, как ты, Уильям. Если что-то надумала, то уже не переубедишь, – сквозь частые вдохи и выдохи, пробормотала женщина, прикладывая ладони к животу, обнимая, инстинктивно пытаясь защитить самое дорогое сокровище, которое у неё только было. Её душили страх и чувство вины. Если бы только послушалась Эрла, осталась дома, ничего этого не случилось бы. А теперь она вынуждена готовиться к родам прямо сейчас, посреди полупустого шоссе, не имея рядом никого, кто мог бы оказать реальную помощь. Сама виновата, не рассчитала собственные силы, привыкла думать, что их более, чем достаточно, чтобы справиться со всем, с чем необходимо. Молли понятия не имела, как женщины рожают в одиночестве. Как все эти героини многочисленных кинокартин и книжных романов могут полагаться на случай. Страх, что что-нибудь пойдёт не так, что с малышкой что-нибудь случиться, на время парализовал. Женщина прокручивала в памяти всё, что она знала о родах, и понимала, - в этот раз не справится, не сможет. Крепче обхватила живот, проверяя насколько хватает длины рук. Не хватало. Ей никогда не дотянуться, чтобы проверить насколько раскрылась матка. А как иначе понять, что пришло время тужиться, помогая малышке, она не представляла. В этот момент с ней должны были быть врачи, они должны были бы рассказывать ей, что делать.
- Да помоги же нам Уильям. Ты обязан сделать для нас хотя бы это, – с отчаянием воскликнула Молли, чуть не прикусив язык.
Джиневра/Молли

[float=left][/float]
Видимо, ссадиной на скуле в этот прекрасный, наполненный свежестью вечер судьба решила не ограничиваться, и машина, вильнув, пролетела в сантиметрах от еле успевшего отскочить Эйвери, оставив после себя массу неизгладимых впечатлений. Вот ублюдок… Шмотки на теле вымокли насквозь, прикрываться от ливня было бестолку, хоть танцуй под дождём, может, на такое зрелище кто-то и остановится. В принципе, сам Джек не обязательно бы тормознул, выскакивай перед ним в такую видимость какой-то мужик как чёрт из табакерки, если только затем, чтобы выйти и вежливо попросить больше так не делать. Таки достав знак из кузова, Эйвери оттащил его подальше и расположил посередине полосы, и машину свою перепарковал туда же, надеясь, что кто-то в скором времени да остановиться, пусть и из чистого любопытства, как сделал он сам, обнаружив барышню на сносях. По времени прошло не больше десяти минут, а то и меньше, оставалась надежда, что за это время будущая мать в старом форде не обзавелась тройней. Оставив свою машину мигать маяком на дороге, Джек проскользил на подошвах по грязи до пассажирской двери форда, на этот раз упаковываясь внутрь уже полностью.
– Ну, как тут дела у нас? Хорошо, что не на аллее торнадо живём. Зато какая история для ребёнка, а, – словно в подтверждение его слов гром прогрохотал совсем рядом, залив светом окна форда, а заодно высвечивая бледное и мокрое лицо барышни. Джек и у себя со лба смахнул парочку капель, и явно не все из них были дождевыми. Ладно, что делать, будем принимать роды.    
Рипли/Джек

Привет, я - ваше счастье | Эон, Картер и Юджин

[float=left][/float]
«Не суетиться» - было хорошим советом, так что Эон спокойно закрыл холодильник и, вернувшись к своему гостю, улыбнулся. Майк казался уверенным в себе и происходящем человеком, а еще очень милым, что даже как-то обманывать было не хорошо. Но ведь это не ложь, если он просто недоговаривает, точно так же, как было раньше в их семье. Никто не врал, просто умалчивали часть правды.
- За приятный вечер, - кивнул мужчина, стукнув бокалом о бокал от чего те жалобно издали не то звон, не то глухой какой-то звук, черт разберет их. Оставалась только необходимость подливать и изображать из себя человека, которому нужно набраться храбрости. Глупо, конечно, но раз ввязался и где черт подери носит Картера? Он уже должен быть дома, благо офис ближе к лофту, чем бар. Но капитана все не было и время приходилось тянуть всеми понятными и не очень методами. Содержимое своего бокала Маккен выпил залпом, немного удивившись наличию осадка, но когда-то где-то он слышал, что для хорошего и настоящего виски это нормально.
Эон

[float=left][/float]
Вот он выпил, вот снова наливать пытается, однако вещество расходится в крови практически моментом, оказывая на организм угнетающее действие. Глаза приобретают сонное, истинно коровье выражение, сквозь которое сначала пробивается непонимание (наверняка, сейчас перечисляет все возможные варианты от усталости и неумелого пития, до внезапного обострения несуществующей болезни), и только через минуту, когда тело отказывается слушаться, начинает догадываться.
  - Тихо-тихо, - Джин успевает поставить стакан на стол и подставить плечо заваливающейся жертве. Не хватало еще, чтобы он опрокинулся тут навзничь, попутно поприветствовав головой какой-нибудь угол. Джин - не мокрушник, кровь ему совершенно ни к чему. - Утром ты и не вспомнишь.
  Проснется с дичайшим похмельем и мутью в голове, что вроде пил и даже с кем-то. Но лица не вспомнит и даже с уверенностью не скажет, как звучал голос собутыльника и сколько было принято на грудь. Юджин был совершенно спокоен на этот счет, когда волок Эона через всю квартиру под аккомпонемент запертой на балконе собаки.
Юджин

[float=left][/float]
Грин собрал две стопки дел. Одну с теми, кто его заинтересовал, другую - с теми кого ещё не прочёл. Те же кто не проходил отбор, он скидывал в архивный ящик.
Похлопав замзама по плечу, он собрался и действительно пошёл домой. По пути конечно наведался в тот самый архив, но в общем целом - из точки а в точку б он вышел спустя пару минут после сообщения. На улице было довольно хорошо, поэтому Грин шёл, отдыхая морально. О том, что там делал Эон он не особо задумывался. Сюрпризы хороши своей внезапностью, а не разбитыми ожиданиями. От этого синдрома они уже пострадали и не раз.
В лофте горела подсветка, но не главный свет. Самое забавное, что от двери, он мог видеть все жилое пространство. И надо сказать, что вид постороннего в доме слегка напрягал. Первой реакцией было устранить неизвестного. О том, где Эон, он не переживал просто потому что большой мальчик, да к тому же ещё и морпех.
- Здравствуй, - подкрасться к проникновенцу было не так сложно. Того больше интересовали ценности в доме. Вот только ничего такого у этих двоих не было. Да и чтобы красть плазму и технику - одного человека мало.
Картер

| Потерянные неприятные воспоминания | | Эл

[float=left][/float]
Больше эксцессов не было. Юка с Бьянкой добрались до намеченной цели, которая должна была послужить им достаточной преградой от разбушевавшейся толпы, пока ту будет успокаивать кто-то другой. А при хорошем раскладе у них могло получиться слинять.
Дверь захлопнулась перед носом у раззадоренных мужиков. Задвинув какую-то хлипкую защелку, повернув самый простецкий замок, Сальваторэ оглянулась. Это место должно было послужить хотя бы временной защитой, что было сомнительно. Девушка прислонилась к этой тонкой преграде спиной, переводя дыхание и улыбаясь. Теперь им не грозило быть покалеченными случайно или специально, а это не могло не радовать – они могли хоть чуть-чуть расслабиться. Как оказалось, им довелось забраться в туалет, и тот был отнюдь не женским. Широко усмехнувшись, Юка облегченно глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая колотящееся в грудную клетку сердце, не заметив никого из тех, для кого это место предназначалось.
- Да уж, местечко неплохое мы выбрали для "уйти от драки", надеюсь, у них сейчас мысли не о переполненных мочевых пузырях, иначе эта дверка не выдержит тогда мужского напора…
Чтобы предотвратить возможность открывания двери, если защелка внезапно от чьего-то нетерпения решит сломаться, девушка уперлась ногами в пол, давя всем своим не таким уж и большим весом на эту тонкую деревяшку, отделявшую их от полупьяной и раззадоренной кровью толпы.
- Это уж точно... что теперь делать?
Бьянка вернулась в свой репертуар, еще и руки помыла между делом. А тем временем вдалеке стал различим вой сирены, отнюдь не скорой или пожарной.
Эл

[float=left][/float]
- Ну что-то вроде, - скривила губы Джинджер, тихо и негромко цедя слова сквозь зубы. - Взорвать бы к чертям собачьим эту гребаную "лодку"... Ненавижу копов.
Девушка пожала плечами, как бы выражая согласие, и продолжила изучать преподшу, отмечая наряд, явно подобранный со вкусом. Хотя чем-чем, а вкусом данная особа обладала отменным, всегда зная, как себя подать. Еще напротив расположился другой ученик Клетки, столь же взрослый, как и сидевшая рядом преподавательница. В этом заведении мало кто смотрел на возраст, их оценивали по способностям и знаниям, распределяя в классы. И судя по тому, как эта пара обменялась между собой парой броских фраз, что-то было. И явно не простое знакомство, а гораздо большее. Сальваторэ спрятала усмешку, запоминая внешность парня, чтобы потом найти о нем информацию. Вдруг пригодится? Чужие слабости всегда полезны, даже если это люди, которые тебя учат, тем более, если они тебя учат. Лишь одно было любопытно. На нем единственном были защелкнуты стальные браслеты, костяшки пальцев ссажены в кровь, бровь рассечена да еще на скуле начинал наливаться синяк, явно от чьего-то кулака. Кто-то определенно в клубе не только успел пивка глотнуть, но и руки размять до прибытия полицейской делегации.
Машина тем временем тронулась с места, оставляя горящий огнями клуб позади, а также свободу. За окном быстро стал сменяться обычный городской пейзаж, и вскоре они уже тормозили у известного всем места для приводов.
Эл

unexpected call | Лианна и Мелисса

[float=left][/float]
- Ты надолго здесь застряла?- из раздумий меня вывел голос коллеги, с которым мы не один вечер провели вместе в этих стенах, в попытке заработать наш очередной плюс в копилку. Ему было тяжело сосредоточить серые глаза, усталость которых не смогли скрыть даже очки в золотой оправе. Его глаза быстро пробежались по бумаге, в то время как длинные и костлявые пальцы нервно теребили поверхность стола. – Ты думаешь, это стоит твоего внимания и времени? Наверняка очередная  шутка. - Его слова должны были заставить меня одуматься, приказать рукам скомкать и бросить в урну ничем не примечательный клочок бумаги, но я так же осталась бездвижно сидеть в этой обшитой кожей кресле.
- Ты знаешь, всякую наводку нужно проверять, – его губы искривились в легкой ухмылке, а глаза засверкали недобрым светом, что заставило сердце на минуту сжаться. Я и забыла,  что здесь все мечтают увидеть, как проваливается другой. Мне не пришлось уговаривать его оставить меня, хотя его персона так и жаждала кинуть пару троечку саркастических замечаний в мою сторону. После не совсем приятной беседы, с желанием избежать дальнейших разговоров с кем-нибудь еще из редакции, стараясь держаться как можно увереннее я направилась к выходу. Уже на выходе я достала из сумочки долгожданную сигарету со вкусом ментола, и, смешав дым с атмосферой мегаполиса,  вдохнула  горький вкус  внутривенно.  Теперь, когда мозг получил долгожданный никотин, когда мысли прояснились, можно было сделать телефонный звонок, решиться, возможно, на глупость, или же в случае удачи обрести удачный сюжет для статьи. Автоответчик.
Мелисса

[float=left][/float]
- На себя посмотри! - праведно возмутилась Лианна, глядя на то, как подхихикает над ситуацией стайка официантов.
Блин. Вот просто большой блинский блин! Мало того, что ее облили, так еще и сделали это специально?! Впрочем, разборки на данный момент никак не могли быть предметом ее интереса. Девочка сосредоточенно включила и выключила телефон. Он хотя бы работает?
Нажав кнопку повторного вызова, Лианна вдруг совершенно неожиданно обнаружила мелодию входящего совсем рядом, от... кто бы мог подумать - действительно молоденькой девушки.
- Это ты мне звонила? - уточнив этот нехитрый момент, Лианна оперлась, было, о стул, но тут же поморщилась. Терпеть не могла липких пальцев. - Извини, я сейчас. Меня тут по пути еще соком облили.
Деловое и взрослое "сейчас" растянулось минут на пятнадцать, после которых отмытая от липкой жидкости Лианна победоносно вернулась на столик за свой стул с коротким и емким:
- Привет. - Устроив в ногах, на полу, свой рюкзак с роликами на боку, девочка, раз уж с ней не церемонились по телефону, избрала точно такой же тон. - Так что там было про "помочь друг другу"?
Лианна

THE GAME: Staying alive | Мэллори и Рауль/Мистер Никогде

[float=left][/float]
- У него есть квартира в Нью-Йорке, несколько за границей. Свой благотворительный фонд, приехал сюда с женой в 17 лет из Австралии, на данный момент является владельцем инвестиционной компании, воспитывал сына пока не развелся с женой из-за романа со мной. – с приторной улыбкой произнесла Мэллори и перевела взгляд на псевдокопию своего бывшего любовника. – Знаешь, не хочется признавать, но в чем-то ты был прав. – начала она, тряхнув волосами и глубоко вздохнув. – Семья это святое. Я была бы, наверное, самой счастливой женщиной на свете, когда родила дочь от человека вроде Марка. Я была бы самой счастливой женщиной в тот день, когда моя дочь начала бы ходить, произносить свои первые слова, когда у меня наконец появилась бы настоящая семья, стоящая, любимая и любящая, ради которой не жаль и умереть. – с долей мечтательности в голосе говорила она, все так же неотрывно всматриваясь в глаза мужчины. – Хочешь, чтобы я и впрямь поверила, что ты отпустишь меня, скажи я что-либо стоящее о Марке? Что я смогу жить, как жила раньше, без опасности вновь оказаться в этом или любом другом подвале вместе со своим ребенком? Ты правда думаешь, что тебя так сложно раскусить? Ты манипулятор, ты игрок, твоя единственная цель – уничтожить Марка де Граафа. А что же еще сможет так расколоть его душу и сердце пополам, как пытки молодой женщины, которая, по его мнению, только начинает жить, и которая носит его дочь? – спросила она шепотом, слегка подавшись вперед и сократив между ними расстояние, насколько это позволяли ее оковы. Приблизившись к его лицу, она усмехнулась.
Мэллори

[float=left][/float]
- Условия прежние, Мэллори. Ты рассказываешь мне все, что знаешь. Потом мы расстаемся.
Не став повторять еще раз о том, что у нее ребенок, и что жизнь этого ребенка в ее руках, мистер Никогде улыбнулся и отодвинул столик с панелью управления к стене. Затем он щелкнул выключателем, погружая Мэллори в непроглядную темноту, и вышел из помещения, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спешить ему было некуда, а девушке нужно было дать время на раздумия, потому что она от шока могла быть настолько не в себе, что все еще не успела осознать реальной угрозы, исходящей от ситуации, в которой она оказалась.
Времени у них двоих действительно оставалось с лихвой, в таких делах мистер Никогде не любил спешить. Он подготовится для второй встречи с Мэллори получше - соберет, к примеру, побольше информации о ней самой и о ее родителях, посмотрит на людей, с которыми была связана она и ее дела. Совсем скоро ее начнут искать, и он собирался раздобыть объявление с ее фотографией, чтоб дать ей полюбоваться.
На то, что получится добыть все ответы за один раз, мистер Никогде даже не рассчитывал. В этом плане с мужчинами было, пожалуй, легче - их достаточно хорошенько избить, показав, что их жизнь по сути ничего не стоит, и тогда они раскалывались. У женщин психология выглядела иначе: начни их бить, прояви грубость, и они тут же замыкаются в себе, считая себя мученицами, а свою боль - великой жертвой во имя любви, семьи, благополучия или что там еще. Здесь действовать нужно было тоньше, превращая пытки в рутину, лишая это слово того смысла, который изначально в него вложен.
Рауль/Мистер Никогде

[float=left][/float]
Доброго утра-дня-вечера-ночи, жители острова!
Ближе к лету все обленились. Не знаю как в постовом плане, но в творческом уж точно. Конечно, мыслями уже в отпуске, ведь за окном такая чудная погода, что не хочется ничего делать, а только валяться где-нибудь на пляже, потягивая коктейль из трубочки и не думать ни о чем. Для любителей холода можно помечтать об Арктике с пингвинами или о горнолыжном курорте, снежок, морозец - красота. Итог один, все обленились, как я и говорила выше, поэтому выпуск у нас сегодня будет более емким и по делу, чтобы и дальше нежиться мыслями об отпуске, где кому хочется:)
Очень урожайной выдалась неделя на большие работы, которые, к сожалению, не влезут в наш журнал, не резиновый, но очень советую пройтись по обновленным темам и посмотреть на манипы или эпики к играм существующим или будущим. Так же была массовая раздача призов за субботник, точнее за лотерею к нему, что нельзя оставить без внимания. Работы приобретают яркие оттенки, наверное, сказывается погода и последние деньки весны перед тем, как лето вступит в полные права, но и не забывается всеми любимый тлен. Тлен, тлен, тлен, всегда, везде и всюду с нотками драматичности или же наоборот загадочности.
Короче говоря, наслаждаемся!
С вами была Дейна Хьюз и удачной вам недели!

Violent Pornography [2]

четыре после полуночи

crazy diamond [2]

The тема

whispers in the dark

я - не один, но без Тебя просто никто

no one has to know what we do